В дверь трижды постучали. И тут же, не дожидаясь ответа, нажали на ручку и открыли. В отражении зеркала командир увидел, что в каюту зашел заместитель командира по работе с личным составом, по старинке «замполит». Друг, проныра и тихий стукач.
Мелкая голова замполита напоминала оволосевший кулак. На верхушке которого располагались вечно прилизанные, сальные космы, а посреди – усы, похожие на раздавленный помазок.
– А, это ты, – сказал командир. – Ну, заходи, чего там пороги оббиваешь.
– Пришел навестить затворника, – улыбаясь, сказал замполит. В руке он держал квадратную бутылку виски. Подстраиваясь под такт мелодии, он танцевально закачался. – А то ты совсем тут одичаешь, на людей бросаться начнешь.
– Я наедине расслабляюсь. Ты, кстати, я вижу, уже расслабился.
– Ну не серчай, кэп, – замполит застенчиво обнял бутылку, – обстоятельства-то особые, простительно.
– Да уж, особые…
– А что ты тут? Скуку нагоняешь? – замполит высадил свой тощий и упругий зад на диван. Он был худ, истончен до костяного остова, что придавало его фигуре сходство с большой метлой. – Прыщи давишь, что ли? Пора и тебя растормошить немного, с помощью вот этого чудодейственного напитка, – замполит игриво стукнул ноготком по стеклу бутылки.
– Нет, не хочу, – сказал командир.
– Ладно, – добродушно заметил замполит и сделал несколько глотков прямо с горла. – Джаз лабает, атмосферно у тебя. Аж завидую.
– Знаешь, я так постарел за этот месяц, – задумчиво проговорил глухим голосом командир, уже как-то нехотя, для галочки продолжая рассматривать свое собственное изображение. Неопрятную, неуставную щетину, жилки крыльев бугристого носа, углубления на лобном холме, похожие на борозды в почве.
– О, брат, все мы постарели за этот месяц, – хмыкнул замполит. – Стремительно и неизбежно постарели. Но! – он решительно поднял стручок пальца. – Мы готовы дать последний и решительный бой!
– Говна сожрать мы готовы, а не бой дать, – брезгливо заметил командир. – Что там нового?
– Скажу так. Твое состояние сказывается на атмосфере личного состава. Экипаж встревожен, взбудоражен, еще немного, и начнется непослушание на почве нервного срыва.
– Пока они выполняют команды, беспокоиться нечего.
– Замечательный вывод, – едко сказал замполит. – Может, ты бы вышел все же? Поговорил с ребятами, провел разъяснительную работу. Побыл бы на рубке, как настоящий командир. Старпом там издерганный ходит.
– Мне и здесь уютно. Старпом у меня надежный, я ему доверяю.
– Да, он надежный. И парень хороший, моряки его любят. Но он ведь зеленый, опыта не имеет. А уж тем более сейчас…
– Скоро это не будет иметь ни малейшего значения.
– Ой, – недовольно крякнув, замполит глотнул с бутылки. – Чем ты тут еще занимаешься, помимо самобичевания?
– Да так, выдержки об Объекте читаю.
– О, это правильно. Врага надо знать в лицо.
– Что там слышно, кстати?
– Об Объекте?
– Нет, о твоем простатите! – с нотками раздражения сказал командир.
Замполит засопел в усы. Затем продолжил более сухим тоном:
– Все как обычно. Наступление на всех фронтах. Португалии уже гаплык, Испания в руинах, половина Великобритании и Франции тоже. В скором времени доберется до США.
– Рубежи наращивают мощь?
– Со страшной спешкой. Это будет что-то немыслимое. Как только доберется до Германии – будет дан залп. Боюсь представить, какой развернется шквал огня.
– До одного места шквал этот…
– Объект выдает большую активность. По всему периметру возникают фигуры. От самых примитивных, двух-трех шаровых, до сложнейших многоуровневых структур – под сотню километров площадью.
– Если б мы хоть понимали, что это, – сказал командир. – А впрочем, какая разница. Недолго нам осталось куковать.
– Упаднические настроеньица, товарищ капитан первого ранга, – лукаво щурясь, заметил замполит. – Не веришь, что Европейский рубеж даст отпор?
– Можно подумать, хоть один здравомыслящий человек верит.
– Разумеется, верит. Я верю, например.
– Не расстраивай меня своим мнением о себе.
– Что ж, тогда ты понимаешь, что нам всем абзац?
Командир обернулся и внимательно посмотрел на замполита.
– А ты разве этого не понимаешь? – язвительно осведомился.
– В твоем сердце нет места для надежды, – утробным голоском сказал замполит. – Покайся, грешник, и возверуй!
– Твои паясничанья в данной ситуации неуместны как минимум. Это напоминает танец на могиле.
Замполит брезгливо поморщился и выпил из бутылки.
– Я стараюсь не падать духом, – деловито ответил замполит. – Если светлое будущее нас и бортанет, то это не повод впадать в депрессию и запираться в каюте. Я не узнаю тебя. Закаленный волк, а ведешь себя, как баба.