Одессит задумался. Мы мялись рядом в нерешительности, не в силах что-либо предпринять.
***
Солнце нехотя уплыло за отельный угол. Стало легче, духота отпускала. Мы с Кариной часто окунались, чтобы унять жар в плечах. Кипящие волки околачивались вдали, изредка подходя к борту и убеждаясь, что нас не достать.
– Для начала надо вырубить эту шарманку, – ворчливо заявил одессит. – Башка уже пухнет.
Он осторожно поплыл ближе к краю. Держась на спине, ногами вперед, приблизился к волку и энергично заработал ногами. От фонтана брызг волк отскочил, как ошпаренный. Затем одессит поддел ногой мяч и ударил его по направлению к нам.
Раздобыв мяч, одессит побрел к более широкому и глубокому полукружью бассейна. Круг примыкал к барной стойке. Задрав над головой мяч, он долго целился – и запустил мячом прямиком по магнитоле. Крякнув, центр повалился и затих. От схлынувшей музыки мы облегченно вздохнули. Тем не менее, стало отчетливо слышно, как где-то вдали заунывно пиликала сигнализация. А с соседних отелей, разделенных заборами, другие выжившие громко просили о помощи.
Одессит разузнал, где кто оставил свои вещи, и какие вещи именно. В нашей сумке была бутылочка с водой. Та самая, которую перед выходом долила Карина. У пухлячки тоже была вода, к тому же и телефон.
Оставалось придумать, как переправить вещи в бассейн.
Вдруг пацан, как в школе, поднял руку:
– Я достану, – заявил дрожащим голосом.
– Совсем чокнулся? – выпалил я сгоряча. – Даже не вздумай лезть!
– У нас нет выбора, – задумчиво проговорил одессит. – И здесь есть определенная логика. Ты самый шустрый среди нас. Одна нога здесь, другая там, договорились?
– И мы отвлечем брызгами, – добавил с энтузиазмом пухляк.
– Да, – согласился одессит. – Мы знаем их слабое место. Твари боятся воды. И этим грех не воспользоваться. Так что давайте зададим им баньку!
Мы молча переглянулись. Все прекрасно понимали, что пацан обречен. Но кем-то пожертвовать нужно было. То, что он вызвался сам, жалости не добавляло, совесть не затрагивало. Беспомощный, ничейный, осиротевший мальчик, почти постоянно молчавший, погруженный в свое горе. И его просто пришлось использовать для собственного выживания.
Между тем сумерки сгущались. Кожа плеч и лица пылали жутко. Фонари на отельной территории автоматично накалялись, подсветка в бассейне окрасила воду в урбанистический ультрамарин. Кипящие волки расхаживали вокруг, расслабленные и уверенные в своей осаде.
Вышло так, что первая вылазка пацана оказалась крайне успешной. Наметив цель, он нырнул, резко показался уже возле борта, моментально подтянулся и погнал к сумочке пухлячки. По задумке ему требовалось сдвинуть к бассейну шезлонг. Пока он пробежал эти два метра, ухватил за ножку пластиковую кровать и со скрежетом потянул к нам – волк был обильно облит.
Мы отчаянно поливали зверя. Зачерпывали пригоршнями, плескали и заливали. Оглушительный шепелявый плеск сотрясал водную гладь. Зверь артачился, дергался, но не смог подступиться. От него исходил пар, и отчетливо несло горелой псиной.
После передышки, когда кипящий волк отступил, одессит своей длинной конечностью питекантропа стащил шезлонг в воду. Пухлячка подхватила сумочка. Вода в бутылке разошлась быстро, хватило по двум теплым, приторным глоткам. Из сумки так же выудили телефон, но уже полностью разряженный.
Дальше, окрыленные успехом, мы помогли пацану раздобыть и сумочку Карины, вместе с ее шезлонгом и полотенцем на нем. Из второй бутылки решили не пить, оставить про запас.
Карина выудила с сумки остатки крема. Обильно, до белизны смазала нос. Воспаленный, арбузного оттенка, он начинал покрываться тонкой пленкой.
Пацан был явно не в себе, хотя никого это особо не волновало. Наверняка он прилетел на курорт с родителями, и скорее всего, наблюдал, как они погибли. Теперь его болезненный героический кураж мы безжалостно эксплуатировали. С его помощью мы заполучили тринадцать шезлонгов. На более узком и мелком полукружье мы сложили их один на один, создав подобие пьедестала. Пьедестал выступал над уровнем воды, и на нем была возможность лежать, обсыхать, отдыхать.
Одессит оказался прав, мне пришлось это признать.