Помимо шезлонгов, были раздобыты куцый пластиковый столик и надувной матрас.
В несколько заходов ему все же удалось втащить в воду здоровый пляжный зонт, с тяжелой подставкой и широченным куполом. Это мероприятие далось нам нелегко. Чувствуя ответственность, мы сильно нервничали и болели за него. Девушки подпрыгивали на месте от волнения, плаксиво причитали, не столько помогая, сколько разводя ненужную панику и забывая поливать волка.
Трагедия случилась, когда паренек загорелся целью добраться до бара и стащить бутылку минералки. Для этого ему нужно было обогнуть стойку, что являлось форменным самоубийством. Тем не менее – никто отговаривать не стал. Все понимали, что воды лишней не будет.
Действовали по накатанной схеме. Обрызгивали волка, пока пацан лихо скакал у бара. Но нами же наплесканные лужи и оказали медвежью услугу – пацан заскользил, утратив скорость. Этим и воспользовался кипящий волк. Страшно рыкнув, весь мокрый, лоснящийся, мерзко пахнущий, он добрался до тонкой голени ребенка. Жутко хрустнуло. Карина завизжала, закрыв руками лицо. С небывалой силой пацана отшвырнуло назад, к бару. И кипящий волк тут же настиг его, крупно водрузив челюсть в бок. Пацан удивленно икнул, с выражением странного непонимания посмотрел на нас – и зверь скрылся с ним в густых тенях.
***
После смерти паренька наш пыл добытчиков сдулся. Больше желающих рисковать не нашлось.
Аккумулятор в машине сел, и сигнализация завывала медленно, вымученно, будто кривляясь. Догорал пожар от упавшего вертолета. Теряясь в изгородях и кустах, сверкали волчьи глаза. Мы приучили зверей пастись на более-менее безопасном расстоянии. Не желая быть обрызганными ненавистной водой, они терпеливо держались подальше.
Карина жаловалась на ожоги, от прикасаний к коже она вздрагивала и кривилась. Обвернулись полотенцами, раздобытыми пацаном. Это давало тепло, но и махра полотенца шершаво терла пылающие плечи.
На шезлонге поочередно отдыхали по два человека, лежа спинами друг к другу. Попробовали разместиться поперек шезлонга и матраса, так помещалось трое, но из-за веса тел матрас прогибался, утапливался – и лежащие соскальзывали в воду.
Пить разрешалось крохотными глотками, одессит жестко контролировал и определял время. Все запасы он держал у себя.
Глубокой ночью мне захотелось отлить. Тихонько я отплыл к пустующему углу. Опустился в воду, практически до уровня глаз. И легонько, искоса следя, пустил первую пробную порцию. Струя в насыщенном синем оттенке не отличалась от воды. На всякий случай поболтал телом, растворяя. Потом еще добавил. И, уже не сдерживаясь, полностью опорожнил пузырь.
Зарево пожара давало сполохи оранжевого, вычурными бликами отпечатываясь на стенах отеля. Далекие муниципальные фонари светили слабо и бессвязно.
Тут я заметил, что Карина всполошилась от моего отсутствия. Спешно приблизилась.
– Ты чего уплыл сюда? – тревожно прошептала.
– По нужде.
– Я тоже хочу, очень давно. Все терплю.
– Так сходи.
– Я боюсь далеко отходить сама. Побудь со мной.
– Ладно.
– Можно я обниму тебя? – доверительно спросила. – Чтоб не унесло к борту.
Я недовольно вздохнул.
– У тебя что, отключаются двигательные функции, когда писаешь?
– Нет, просто мне страшно одной, – требовательно произнесла.
Обхватила меня ногами и руками. Я шикнул от боли, когда прикоснулась к спаленному затылку. Замерла, через секунду тепловатый поток растекся у живота.
– Все, спасибо, – сказала. – Извини, что достаю. Но мне не к кому больше обратиться.
– Пустяки.
– Нет, не пустяки. Если б тебя не было рядом – я давно погибла б.
Кое-как мы дождались рассвета. Сонные, зачумленные, изнуренные от переизбытка увиденного и пережитого, мы валились с ног. К тому же ночной воздух был прохладен, и от долгого стояния в воде мы продрогли. Ступни стали мягкими, сморщенными и будто разбухшими.
Мы валялись вповалку, когда солнце принялось снова раскалять наши тела. Еще в утренних сумерках одессит настроил купол зонта – тень неуклюже очерчивала нашу обитель, разбитую посреди бассейна.
Карина и красотка, укрытые полотенцами, смирно жались на шезлонгах. Никто не заметил, как надувной матрас с дремавшей пухлячкой постепенно отдалялся. Думаю, пухляк просто отключился и перестал удерживать его вблизи от себя.
Пронзительный вопль едва не свел меня с ума. Я ошалело вскочил, остальные тоже суматошно встрепенулись. Кипящий волк дождался нужного момента – и дотянулся клыками до ступни пухлячки. Она кувыркнулась с матраса, пошла на дно, но зверь вытащил ее на поверхность. Все происходило несколько мгновений, но пухляк удивительным образом вдруг оказался рядом. В момент, когда зверь почти целиком выволок тело пухлячки за борт, он ухватил подругу под грудь. На миг зверь застопорился, но тут же подоспел еще один. Клокочуще рыча, второй зверь вонзился в руку пухляка. Пухляк ахнул, отпустил подругу и принялся бить кулаком по морде ухватившего зверя. Он уперся массивными ногами в стенку борта и напористо потянул зверя обратно.