– Не могу, – плаксиво ответила. – Я и так все утро терплю. Аж горло онемело, так пить хочу.
– Ну не пойду же я отбирать эту воду, – ворчливо заметил.
– Я согласна пропустить в полдень, – заверила Карина. – Только чтоб сейчас попить.
Я не успел ответить. Одессит спрыгнул с матраса и побрел к нам.
– Как вы меня достали, – роптал по дороге, доставая из сумки бутылку. – Никакой организованности. Никакой ответственности. Побыстрее бы меня уже вытянули из этой передряги, чтоб не видеть ваших эгоистичных рож.
– Не зарывайся, мужик, – угрюмо сказал я. – Девушка всего лишь воды попросила.
– И мне тоже можно? – подала голос красотка, пока Карина отвинчивала крышечку. Я исподволь любовался ее аппетитными формами.
– О, началось! – рассержено воскликнул одессит. – По два глотка, ты куда разогналась! Вылакай сейчас еще все!
– Жадность, кстати, смертный грех, – назидательно сказала красотка.
– В нашем случае, необходимый грех, – ответил одессит. Тем не менее, передал бутылку красотке. Попив, красотка протянул мне. Мне показалось, или в ее взгляде что-то мелькнуло. Некая заинтересованность что ли. Знак внимания. Я едва мог смотреть ей в глаза, понимая, что ниже она обнажена и притягательна.
Я сухо сглотнул, хотел было показать стойкий характер, но бутылку все же взял. Вода была сладкой и невероятно вкусной. Хотелось быстро и нагло вылакать до дна.
Заполучив обратно драгоценность, одессит вернулся к матрасу.
Карина приободрилась. В глазах появился живой блеск.
– Можно подумать, я сама сильно хочу видеть его рожу, – сказала и заговорщицки усмехнулась. – Тоже мне, капитан-жлоб.
– Я все слышу, – предостерегающе заявил одессит.
– Почему за нами не приходят? – вдруг спросила Карина.
Я пожал плечами. Мне было лень отвечать одно и то же. Я наслаждался остатками влаги, смочившей рот.
– Мы же почти сутки тут торчим, – продолжала Карина. – У меня уже нет сил. Меня бесит солнце, бесит вода. Эти твари под боком ходят, сожрать хотят. Я на нервах вся! Я хочу отдохнуть!
– Пожалуйста, помолчи, – натянуто отрезал. – Что я, по-твоему, могу поделать? Зачем ты мне все это рассказываешь? Думаешь – я кайфую?
Карина обиженно отвернулась. Я облегченно вздохнул. Мелькнул взглядом на красотку. Она делала вид, что не слушала наш разговор.
***
Сигнализация издавала агонизирующие звуки. Кто-то за ограждением молил о помощи, всхлипывая. Кто-то орал, сходя с ума. Курорт был полон мелкими очажками выживших, которые терзались от безысходности.
Первым делом всполошились кипящие волки. Все трое, они подскочили и, оттопырив лохматые уши, внимательно вслушивались. Лишь затем уловил и я. Далекий, неразборчивый гул.
– Вертолет! – вскричал одессит, сиганув с матраса. – Вертолет!
Гул убедительно переходил в дребезжащий рокот. Судя по нестройности грохотливого звука, вертолетов было несколько. Мы жадно всматривались в чистое, разжиженное синевой небо. Ничего не обнаруживая.
– Сюда! Мы тут! Сюда!
Я до боли дер глотку, пытаясь быть услышанным. Казалось, чем сильнее я напрягал связки, тем оглушительней сотрясался воздух.
– Так, ты! – рявкнул одессит красотке. – Быстро вставай на шезлонги!
Красотка суетливо вскарабкалась. Я на миг замер – уставился на ее нависшую сверху задницу. Мельком взглянул на Карину, но та как раз отворачивалась. Одессит скомандовал вручить красотке полотенце.
В возбуждении подскакивая на цыпочках, красотка замахала над головой полотенцем.
– Вижу их! – радостно закричала. – Они над морем!
– Маши! – гаркнул одессит. – Маши!
– Мы тут! – звонко завопила красотка. – Сюда! Мы тут!
– Что они? Увидели? Увидели нас?
– Не знаю, – жалостливо скривилась красотка. – Вертолеты далеко. Над морем.
– Надо еще выше, – кусая губу, нервничал одессит.
– На столик же! – вспомнил я.
– А я выстою? – сказала красотка.
– Шатко очень будет, – заметил одессит. Я неуверенно остановился.
– Та ставь уже! – вдруг жестко приказала Карина. Глянув на нее, я подумал, что, может, она и заметила.
Пластиковый стол и вправду хлипко держался на шезлонгах, грозя надломиться, соскочить в прорези. Мы с одесситом ухватились за тонкие ножки. Красотка продолжала тянуться, чуть подпрыгивая, горланила и махала полотенцем.
Я взглянул на кипящих волков. Те беспокойно наматывали круги у борта. Их было двое. Третий куда-то исчез. Покрутив головой, я его так и не обнаружил.
И тут случилось неожиданное.
Ужасающе ревя, над нами пронесся реактивный самолет. Это было так громко и пугающе, что я инстинктивно сжался, отпустив ножки стула. Красотка вскрикнула. Столик расхлябанно зашатался – ее неотступно кренило в бок. Еще мгновение – и она должна была грохнуться в воду.