– Что там за шумиха? – подозрительно сощурился Финиковый.
– Новичок, наверно.
Индус раздраженно схватил руку новичка и провел его циферблатом по экрану. Замигала лампочка над шлюзом. Затем, недовольно бормоча себе под нос, индус уселся.
Новичок затравленно озирался, не зная, куда себя приткнуть.
– Похож на шпика, – прошептал Финиковый.
– Совершенно не похож, – сказал истопник. – Типичный яйцеголовый новичок. На нашего земляка, кстати, похож. Зови его сюда.
Финиковый махнул рукой. Сконфуженно оглядываясь, новичок заметил и тут же откликнулся на зов.
– По-русски понимэ? – с наглецой в голосе спросил Финиковый.
– Да, – еще больше растерявшись, ответил новичок.
– Отлично, – довольно сказал Финиковый, затем обратился к Кирпичному. – Золотце мое, можно попросить тебя перышки почистить в другом месте. Видишь, у нас тут свежатина привалила, надо же уму-разуму научить.
Молча, с болезненной натугой на лице, Кирпичный поднялся и неуклюже заковылял по проходу, к свободному месту возле индуса.
С шипящим шумом закупорился входной шлюз. Группа была укомплектована. Вздрогнув, транспорт заскрежетал вперед.
В это время с решетчатых отверстий над плешивыми головами подуло тепловатым пыльным воздухом.
3
Истопник с подозрительным интересом разглядывал новичка. Неказистый, незагорелый, притрушенный, он вносил диссонанс в общую картину группы. На симпатичном, начисто лишенном отметин лице не было печати тупости или бесшабашного фанатизма. Впрочем, ощущалось, будто человек не вполне понимал и осознавал, куда именно он попал. И каким путем понесет его жизнь.
Воспаленная кожа тонкой шкуркой обтягивала голову новичка, туго вырисовывая череп – борозды на своде, шишку на затылке, шнуры височных вен.
Пусть и вжатый в кресло, новичок все же не производил впечатление захудалого, зачуханного и с-под палки живущего обитателя подземелья.
Перегнувшись через подлокотник, Финиковый заговорщицки подмигнул новичку.
– Как оно, черепок?
– Та никак, – неуверенно пожал тот плечами. – Еду вот.
– Едешь? Какой молодец, однако! А куда едешь?
– На работу еду.
– Да тебе вообще цены нет, – съязвил Финиковый и указал истопнику пальцем на новичка. – На работу черепок едет, не хухры-мухры.
– Перестань ваньку клеить, – скривился истопник. Он понимал, что Финиковый – не лучший наставник для новичка. Но чувствовал, как за грудиной будто росло вредное гнездо, там копошилась и ждала своего часа слизь. Подступала к горлу, щекотливо першила, клокотала, вот-вот норовя выкатиться приступом кашля.
– И на какую ж работу ты едешь? – не унимался Финиковый.
– Мусор сжигать. В Печь, – добродушно ответил новичок.
– Верно, в Печь. Других маршрутов и не предвидится. И как она тебе, Печь эта?
– Без понятия, ни разу не видел. Большая, говорят.
– Большая, – с иронией хмыкнул Финиковый. – Ты и не представляешь, насколько. Слюни пустишь от увиденного.
– Постараюсь не пустить.
– Сделай милость, постарайся, – согласился Финиковый. – Это тебя хрущи так крепко просветили?
Транспорт медленно сползал вниз. Лакированный негр сзади громко, с прискуливанием зевнул.
– Хрущи? Никаких хрущей я не знаю, – недоуменно сказал новичок.
– Брось увиливать, черепок. Хрущи – это те богатые, якобы умные и нужные миру люди, что живут глубоко внутри гор. Они никогда не видели света божьего, и потому бледные, как личинки. Это именно те люди, что держали тебя под лампами, постепенно наращивали дозу, чтоб на поверхности ты не сгорел сразу, – Финиковый распалялся, размашисто жестикулируя. – Это именно те люди, что заставляли тебя рыть дорожки для боулинга и очередные хоромы, чтобы ты привыкал к физическому труду. Это именно те люди, которые используют нас всех, и тебя в том числе…
– Потише митинговать, – истопник ткнул Финикового в бок и тут же беззвучно содрогнулся в кашле.
– Все же я ни одного такого не видел, – скромно вставил новичок. – Внизу были такие же, как я. Бледные, да. Но я ведь тоже пока что бледнее вас всех. А по поводу работы… Я не наблюдал такого, и тем более не работал. То, о чем ты говоришь – делает Хирон и его машины.
– Хирон значит, – многозначительно закивал Финиковый, почесывая щеку. Хироном называли операционную систему, мощный компьютерный мозг, отвечающий за все процессы в комплексе Аид.
– Одним словом, – запнулся, обдумывая, Финиковый. – Короче, хрущи – это бледная сволочь, которая еще и скрывается от тебя. Они сидят глубоко внизу, а мы вот, загорелые и бравые работяги, околачиваемся вверху. И берем весь удар на себя. И никакой Хирон ничего тут не делает.