Мухоморный замолчал, смачно сплюнул на пол. Он выдохся.
В это время истопник, болезненно кривясь от нарастающего кашлевого спазма, поднялся и отправился к Стиксу.
11
Ступени эскалатора тянулись неспешной вереницей, теряясь в густой тени. Однообразие тоннеля, похожего на каменистый кишечник горы, убаюкивало.
Наконец Стикс начал уплощаться – и истопнику пришлось встать. Успокоенный, сонный, размякший, он поежился от непривычной прохлады. На дне горы неприступно гнездилась мощная стальная дверь, а рядом укромно примостился экран.
Он провел циферблатом. Помедлив, дверь разошлась в стороны. Внутри его ждал пустой коридор – белый и яркий, слепящий глаза.
Привычно ведомый открывающимися панелями, истопник направлялся по зигзагам безмолвных проходов. Добрался до гулкого холла. Невозмутимый цербер появился откуда-то сбоку, приноровился сопровождать.
– Снова ты, пес, – беззлобно заметил истопник.
В посеревших, безликих стенах холла имелось множество панелей. К одной из них и вела тропа – подсвеченные напольные плиты показывали направление.
Истопник и цербер оказались в большом кабинете, посреди которого отблескивала пластиком капсула Асклепия, многофункционального устройства по диагностике и лечению ряда заболеваний и патологий.
Истопник уселся на стул, огляделся. Помимо Асклепия, смотреть было особо не на что. Комната в мягком белесом свечении выглядела стерильно, запустело. Но важнее всего – в ней даже не чувствовалось намека на пыль. Можно было позволить себе вдохнуть. Воздух отдавал свежестью, легкостью, простором. И по периметру отсутствовали кадки с растениями.
Створки разъехались, и в кабинет шумно влетел доктор. Полы расстегнутого халата развевались, будто шторы на сквозняке. Ощущалось, что он надел его секунду назад.
– Так-с! – возбужденно крикнул доктор. – Пациент прибыл! Здрасьте-здрасьте! Быстренько приступаем к делу.
Истопник устало кивнул. Доктор Тартара кардинально отличался от Фекалия. Это был подтянутый, худощавый, несколько дерганый паренек. На впалощеком, скуластом лице непривычно смотрелась бледнота. Нескромно пузырились темные мешки под глазами.
Но что было и вовсе незаурядным, так это волосы. Их у доктора было много. Густая копна черных волос красовалась на резвой, шальной голове. Это привлекало взор, отвлекало от прочего, казалось даже каким-то диковинным и несуразным. Казалось непростительным атавизмом, где все в мире может сгореть, истлеть, превратиться в пепел. Кроме того, доктор постоянно поправлял копну, зачесывал назад, снимал падающие на глаза пряди. А глаза его лихорадочно блестели, будто он вот-вот готов сорваться на плач.
Доктор метался вокруг Асклепия, подскакивал к рабочему столу, резко шуровал пальцем по монитору, что-то мычал, снова подрывался. Он никак не мог найти себе места.
Истопник вдруг подумал, что если его облачить в гидрокомбинезон – доктор станет похож на новичка.
Стремительно рухнув на кресло у пульта управления Асклепием, доктор громко шмыгнул носом. Задумчиво завис. Затем, сложив руки замком на животе, а большими пальцами вертя круги, доктор уставился на истопника. На его лице появилась легкая улыбка.
– Что ж, рассказывай, как там наверху дела, – проговорил быстро и невнятно. Затеребил ногой.
– В раю и то хуже.
– Уверен? – хмыкнул.
– А ты сгоняй, проверь.
– Как-нибудь потом, – засмеялся доктор. Он был настроен очень миролюбиво.
Истопник заметил прозрачную каплю под его носом. Указал, показывая на нос.
Доктор без тени смущения вытерся рукавом и еще громче засмеялся.
– Так-с, а что со здоровьем-то? – весело продолжил.
– Здоровье как у коня, – сухо ответил истопник.
– Какого еще – коня? – сморщился от удивления доктор.
– Обычного такого. Коня.
– Ладно, с конем разберемся, – заверил доктор. – Так что от меня нужно?
– Ничего, – пожал плечами истопник. – Разве что папироску бы стрельнул.
– Нет у меня никакой папироски стрелять, – добродушно сказал доктор. – Вообще не понимаю, о чем речь. Я просто помочь хочу.
– А я жить по-человечески хочу.
– По-человечески? – воспрянул доктор. – Вот на Марсе и заживем!
– Неужели? – иронично заметил истопник. – И когда же?
– Ну, точно не завтра.
– О, в этом я более чем уверен.
– Но, даст бог, в скором времени.
– Любопытно. Даст бог, говоришь. Оказывается, на Марсе тоже есть бог?