– Человек несет бога в себе, – назидательно поднял палец доктор.
– Выходит, человек – переносчик бога? Как паразита какого-то?
– Ну, я склонен предполагать, что бог – это скорее как один из внутренних органов человека.
– И где он там? Возле печени? Под селезенкой?
– Не знаю. Его так просто не найти, нужен особый глаз, – доктор вдруг спохватился, подскочил. – Давай бегом в Асклепий, посмотрим, что с тобой не так.
– Тут тоже особый глаз нужен.
– Давай-давай, не будем тянуть, – приглашающе сказал доктор. Истопник так бы и сидел, но тут цербер сдавил локоть и потащил к капсуле.
Доктор засуетился и размашисто застучал по сенсору. Асклепий заурчал, подсветился, крышка капсулы медленно отъезжала.
– Залезай, требухи твои проверим, – махнул в сторону аппарата. И тут внезапно, истопник аж пригнулся, со стен мощно взорвалась музыка.
– А, как тебе такое? – заорал довольный доктор. – Тема бомбическая!
Истопник, растерянно озираясь, снял гидрокомбинезон и, подгоняемый цербером, полез в капсулу. Доктор тем временем трясся под музыку, угловато покачивая распатланной головой.
Оказавшись в капсуле, истопник ощутил окутывающее жидкое тепло. Крышка закрылась. Музыка зазвучала приглушенней. Доктор стоял у пульта, нажимал кнопки. Дребезжал Асклепий. Грохнув по крышке, доктор показал, что нужно закрыть глаза.
Истопник чувствовал, как работали, анализировали, возились вокруг всевозможные приспособления и датчики. Он был обездвижен, материал, на котором он лежал, затопил и сковал тело. Иногда на кожу точечно действовала заморозка, затем легкое, едва уловимое покалывание.
Диагностика продолжалась. Истопник унял тревогу, постепенно начал проваливаться в дрему, как вдруг удар костяшки по крышке заставил его вздрогнуть и очнуться.
Музыка стихла. Доктор бодро скакал вокруг капсулы.
– Все, вылезай! Хватит дрыхнуть.
Неуклюже спустившись с капсулы, истопник разбился в лающем кашле.
– Ах вот ты какой голосистый, – заметил доктор. – Теперь все на своих местах.
– И что видно?
– Жить будешь, – улыбнулся доктор, наблюдая, как одевался истопник.
– Долго и счастливо?
– Скорее что-то одно, – взметнув халатом, взвинченный доктор дернулся к панели, поводил по экрану. – Итак, наш букет. Хроническая обструкция легких. Эмфизема. Пневмокониоз. Стандартный набор. Приятного мало, разумеется, но это логическое следствие состава воздуха, которым приходится дышать.
– Тебе тоже приходится? – поинтересовался истопник.
– Это, кстати, из хорошего, – занято продолжал доктор. – А из плохого вот что. В нижней доли правого легкого обнаружилось ядрышко. С грецкий орех уже. Такие дела.
Замолчал, на секунду взглянул на истопника. Затем простодушно добавил:
– Не переживай. Метастазов пока что нет.
Опухоль. Ядрышко. Что ж, это было ожидаемо. Он знал, что к этому все и шло. Лишь вопрос времени.
Впрочем, бывало гораздо хуже. Или это и есть – хуже?
– И долго мне осталось?
– Чикнем ее – и будешь как новенький, – заверил доктор.
– А если не чикнем?
– Ну, месяц, думаю, протянешь. Хотя, если пойдут метастазы – то меньше.
Месяц. Меньше. Мир сузился до размеров грецкого ореха.
– Ладно, – прохрипел и тут же прочистил горло истопник. – Давай чикать тогда.
Доктор рухнул в кресло, очень озабоченно понажимал кнопки. Вдруг повернулся и извиняющимся манером развел руками.
– Тут такое дело. Сегодня уже не выйдет.
– Пожить не выйдет?
– Нет, чикнуть, – засмеялся. – Не то чтобы мне лень, хотя и это тоже, признаюсь, но сегодня очень важное мероприятие. И я ну никак не могу его пропустить. Возиться с тобой придется около часа, а мне уже бежать надо. Прости, конечно… Я не виноват, что Хирон выбрал именно меня на сегодня! – выпалил и замялся. – Потерпи, а? Денек-второй. Не помрешь, точняк. Потом быстренько тебя покромсаем, подлатаем, летать будешь. Ладно?
Потерпеть с раком груди. Денек-второй. А завтра в полдень мятеж – и потерпеть придется дольше. Потерпеть придется месяц. Или меньше.
Все не так. Все складывалось не так. Нужно было остаться в конуре и ковырять лезвием рисунок.
– О, давай поступим так, – доктор радостно воскликнул, затем деловито забарабанил по экрану. – Скину тебе пару часов, а то что я – изверг что ли? Вот и готово. Вместо шести часов работаешь теперь четыре. В благодарность за молчание. Не выдашь же?
Истопник угрюмо отвернулся и посмотрел на цербера.
– Кому выдам? – мрачно спросил. – Ему, может?
– Ну, ему как-то не особо интересна наша канитель, – заверил рассеяно доктор, продолжая набивать. – Ты проверь лучше на всякий случай циферблат.