Петрейкин бросился к передатчику:
— Нужно срочно его предупредить! Пусть возвращается, пока не поздно!
— А может, не стоит… — попытался остановить друга Григорий.
— Не дури! Он гад, конечно, но я себе не прощу! — рявкнул Василий, подбегая к передатчику.
— Быстров, прием! Слышишь меня? Быстров! У тебя на корабле наш зверь.
Некоторое время никто не отвечал, но затем из динамиков донесся слабый сигнал:
— Ага, хватились все-таки! Я же говорил, что расставаться не захотите. Сейчас вернусь.
Друзья печально ждали возвращения корабля. Василий виновато молчал. Григорий был зол до самозабвения.
— Никогда, слышишь, никогда тебе этого не прощу! — Голосом его можно было пилить дрова.
— Ты бы потом сам жалел, — слабо возражал Василий. — Быстров наверняка сошел бы с ума за месяц с этой тварью. Или разбился бы при посадке.
— Все равно не прощу! — не сдавался Григорий.
Он уже сам понимал, что не прав, но ему нестерпимо хотелось излить на кого-нибудь свою злость и обиду.
Наконец корабль вновь пришвартовался, стыковочные двери открылись. В шлюзе стоял Быстров, на руках его пушистым калачиком свернулся зверек, а пилот смотрел на питомца с тем умильным выражением, с каким обычно родители смотрят на свое прикорнувшее чадо.
— Клевый он у вас. Даже жалко отдавать. Пришел, тудым-сюдым, развалился у меня на коленях… — Неожиданно на наивном лице пилота отобразилась паника. — Я ему сухарик дал, это ничего?
— Он все что угодно ест, — механически ответил ошарашенный Григорий.
— Блин, жалко, что нам таких не выдали. Я бы точно взял!
Реакция Василия была молниеносной:
— А бери нашего!
— Да ладно, мужики, а как же вы?
— Перебьемся, — выпалил пришедший в себя Григорий.
— Не бери в голову, тебе нужнее, — поддержал его Василий. — Нас тут двое, а ты там один…
— Да нам и некогда с ним возиться…
— Всё дела, дела…
— Даже жалко его. Не успеваем с ним толком поиграть…
Быстров недоверчиво улыбнулся:
— Правда, можно? Мужики, ну с меня причитается!
— Ага, — приосанившись для пущей важности, ответил Василий, — не забывай!
Зверек зевнул и потянулся.
— Мы сейчас принесем его вещи! — Друзья молнией метнулись в кают-компанию и через мгновение притащили все необходимое.
Когда Быстров отчалил, Григорий облегченно привалился к стенке станции:
— Ты видел?! Он ел у него с рук. И даже не укусил! Как такое вообще возможно?
Василий задумчиво поскреб подбородок:
— Может, это потому, что Быстрова он увидел первым и программа распознала его как хозяина. А может быть… — Василий замолк, затем продолжил медленно, словно по ходу обдумывая посетившую его мысль: — А может быть, дело в том, что Быстров любит животных, а мы — нет. Как думаешь, могут роботы чувствовать любовь?..
Отчет об эксплуатации автоматического питомца писать все-таки пришлось.