— Любопытно, — усмехнулся я.
— Вот, например, в моем случае… мне же придется поменять много хозяев, так?
— Скорее всего, — кивнул я, — Красивая девушка успеет побывать в нескольких руках.
— Но ведь и хозяева вынуждены время от времени менять своих рабынь?
— Конечно, — сказал я.
Как правило, мужчины на Горе не могут позволить себе более одной рабыни. Разумеется, ее всегда можно продать и вернуть потраченные деньги. В этом смысле достаточно сделать первое большое вложение, а потом тратить значительно меньше.
— Мужчины имеют право выбора, — продолжала рабыня, — но и девушки иногда могут повлиять на исход торга. Невольница постарается предстать желанной и соблазнительной перед человеком, который ей понравился, и попытается скрыть свои достоинства перед тем, кто ей неприятен.
— Если работорговец заметит подобные уловки, он тут же отходит ее плетью, — заметил я. — На крупных аукционах эти штучки не проходят.
Женское рабство является естественным институтом в обществе, где люди не утратили прирожденных инстинктов. Горианский закон в этом отношении достаточно запутан и противоречив. С одной стороны, многие женщины сохраняют свободу, и рабство не является пожизненным. Бывает, что девушки заслуживают освобождения благодаря любви и привязанности, иногда их освобождают для родов и воспитания детей от господина.
С другой стороны, свобода бывшей рабыни — понятие весьма относительное. На ее бедре по-прежнему красуется клеймо. Рано или поздно она снова попадает в рабство. Мужчинам слишком трудно оставить на свободе женщину, из которой может получиться хорошая рабыня. Бывшие рабыни живут в постоянном страхе, что в любую ночь их могут связать и отвезти на отдаленный невольничий рынок. Институт рабовладения предполагает также наличие рабов мужчин. Здесь все держится на экономической целесообразности. Рабский труд дешев и выгоден. Рабы практически незаменимы на строительстве дорог, городских укреплений, на гребных галерах и сельскохозяйственных фермах. В рабство попадают, как правило, должники или преступники, реже военнопленные и те, кому не повезло прогневать влиятельных людей. Бывает; что работорговцы вступают в сговор с главарями преступных группировок, которые похищают мужчин под определенные заказы.
Благодаря частой смене хозяев у девушек действительно появляется шанс найти человека, который бы полностью отвечал их представлениям о настоящем господине. Наступает восхитительный момент, когда женщина безумно влюбляется в своего хозяина, который, в свою очередь, тоже понимает что нашел то, что искал.
Самое главное, чтобы мужчина не проявил слабости. Настоящая любовь предполагает силу. Любящая своего господина рабыня служит ему с небывалым усердием, чем вызывает удивление со стороны других невольниц. При этом за самый незначительный промах, простительный любой другой девушке, любимую рабыню подвергают безжалостной порке. Последнее, кстати, вполне оправданно, ибо влюбленная женщина должна черпать силу и мужество из своего чувства.
При первых же признаках ослабления страсти невольницу заковывают в кандалы и продают на ближайшем аукционе.
— Ладно, хватит болтать, — произнес я. — Давай-ка лучше займемся твоим телом.
— Займись моим телом, господин, — замирая от счастья, прошептала девушка.
* * *— А ты очень смышленая рабыня, Одри, — сказал я.
— Спасибо, господин, — расплылась в улыбке невольница.
— Ты даже меня кое-чему научила, — улыбнулся я. — Это приятно.
— На Земле, — сказала она, — мужчины не любят слушать женщин.
— Естественно, — усмехнулся я. — Они считают их подобными себе. Женщины Земли стараются всеми силами походить на мужчин. В этом их огромное несчастье.
— На Земле женщины без устали твердят о своей свободе, — сказала Одри. — А вот я не хочу, чтобы меня освободили.
— Не волнуйся, — успокоил ее я. — Тебе это не грозит.
Рабыня нежно прижалась ко мне губами.
— Ты слишком красива, чтобы быть свободной.
— Значит, меня никогда не отпустят?
— Никогда. Мужчинам ты нужна в ошейнике.
— А если мне вдруг захочется на свободу?
— Твои желания никого не интересуют.
Одри посмотрела мне в глаза:
— Мне это нравится, господин.
— Ты — рабыня.
— Я — женщина.
— И рабыня, — добавил я.
— Знаешь, почему мне это нравится? — Глаза Одри наполнились слезами.
— Почему?
— Потому, что я — рабыня.
— Никогда об этом не забывай, — назидательно произнес я.
— Что ты, господин!
— Пожалуй, не помешало бы тебя лишний раз выпороть.
— Лучше позволь мне тебя еще раз ублажить, — испуганно пролепетала девушка.
— Давай, — согласился я.
Нельзя позволять невольницам слишком умиляться своему рабству. Они всего лишь рабыни и не должны об этом забывать.
— Как я счастлива, господин, — прошептала Одри, лежа в моих объятиях.
— Пора спать, — проворчал я.
— Хорошо, господин, — прошептала она. — Я так счастлива, что ты меня выиграл! Так счастлива!
— Спи, — сказал я.
— Хорошо, господин.
* * *— Господин, — прошептала рабыня так тихо, что если бы я спал, то ни за что бы не проснулся.
— Чего тебе? — проворчал я.
— Как ты думаешь, Имнак всегда будет мной владеть?
— Думаю, нет.
— Меня убьют?
— С чего ты взяла? Старайся угождать, и никто тебя не убьет.
— Я буду очень стараться, — искренне пообещала рабыня. — Как ты думаешь, что со мной будет?
— У Имнака появилась Поалу, — сказал я. — Ни ты, ни Тимбл ему больше не нужны, хотя с вашим появлением в чуме стало почище.
— Что он с нами сделает? — взволнованно спросила рабыня.
— Скорее всего, тебя и Тимбл обменяют следующей весной на чай и сахар.
— Обменяют на сахар? — опешила девушка.
— Ну да, — кивнул я.
— Одри Брюстер обменяют на сахар… — потрясен но повторила она.
— Рабыню Тистл, — поправил ее я.
— Но ведь это же я… — Глаза невольницы наполнились слезами.
— Скажи спасибо, что пантеры не обменяли тебя на наконечники для стрел и горсть печенья.
— Какие пантеры?
— Охотницы. Могучие и сильные женщины, промышляющие в северных лесах. Они обожают вылавливать таких неженок, как ты. Хотела бы попасть в рабство к женщине?
— Ни за что, — содрогнулась от отвращения Одри. — Я — рабыня мужчины.
— Правильно, — похвалил я.
— Пантеры действительно такие сильные? — спросила она.
— Нет, — усмехнулся я. — Их ловят, обламывают, клеймят и швыряют к ногам мужчины, всех прочих женщин. Из пантер, кстати, получаются отменные рабыни. За них можно выручить неплохие деньги на рынке. Покоренная пантера считается особым деликатесом.
— А как я попаду на юг? — спросила Одри.
— Побежишь за санями с веревкой на шее, — сказал я.
— Мне бы не хотелось всю жизнь оставаться рабыней краснокожего, — призналась она. — Скорей бы уже на юг.
— Твои желания никого не интересуют, — напомнил я.
— Я знаю, — вздохнула девушка. — А если я попаду на юг, меня продадут?
— Разумеется.
— Открыто?
— Скорее всего, да.
— Обнаженную?
— Не волнуйся. Цепи на тебе оставят.
— Только дурак покупает одетую женщину, — произнесла она.
— Ты уже знаешь горианские пословицы? — удивился я.
— Имнак научил, — рассмеялась рабыня.
— Ты согласна?
— Конечно, — кивнула Одри. — Если бы я была мужчиной, я бы ни за что не купила одетую женщину. Надо видеть, что берешь.
— Правильно, — усмехнулся я.
— Не мешало бы перед покупкой испытать рабыню в деле, — нахально произнесла невольница.
— На некоторых аукционах это практикуют, — сказал я. — Как правило, такие торги проходят во дворах рабовладельцев. Их называют «пурпурные распродажи», поскольку испытания проходят в специальных помещениях на красных простынях.
— Если бы мне попался симпатичный покупатель, я бы из кожи вылезла, чтобы ему понравиться.