- Ну конечно! Мне надоели эти споры. Вы будете делать то, что скажу я. На суше занимайтесь своими делами, но в воде во всем слушайте меня. Если начнете выпендриваться, я не буду спасать ваши шкуры, мне это не нужно. Все поняли?
- Это не совсем тот подход к делу, на который вы рассчитывали, - поморщился Сержант. - Сожалею, но при таких условиях мы подчиняться не будем.
Я ожидала, что Алексей вмешается, но он молчал.
- Это ваше окончательное решение?
- Да.
- Значит, сдохнете, - мило улыбнулась я и, резко развернувшись, направилась к выходу.
уверена, что выглядела спокойной - во многом благодаря броне. Так что они не знали, что внутри у меня все кипело. Хотелось зарычать, разбить что-то, свернуть пару шей и в целом устроить погром, да еще как-то странно болели глаза. От одного вида людей мне становилось тошно, хотелось уйти, уйти подальше, чтобы не видеть их. Но куда? В бассейне меня найдут, в море лучше не соваться, могут счесть попыткой побега... А, придумала - на крышу! Насколько я поняла, люди туда суются редко, потому что высоты боятся так же, как и глубины.
Не утруждая себя поиском лестницы, я начала карабкаться прямо по стене. Кирпичи рассыпались под моими когтями, и пару раз я чуть не сорвалась, и все же мне удалось добраться до крыши, да еще и не попасться никому на глаза.
Здесь было пусто, между бетонными плитами росла трава, а с моря долетал мягкий ветер. Прямо передо мной раскинулась бесконечная водная гладь, в которую величественно опускалось солнце. Я облокотилась на перила, наблюдая, как волны окрашиваются цветами заката. Из моих глаз струилась вода, но я понятия не имела, почему. Травма, что ли? Или от пересыхания? Надеюсь, это не опасно!
На душе было тяжело, голова разрывалась от мыслей, сомнений и обид, так что я старалась вообще не думать. Конечно, рано или поздно мне придется спуститься, вернуться в бассейн, но... уж лучше поздно! Тогда, быть может, будет легче.
Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я услышала шаги. Это было странно - то, что присутствие человека я почувствовала позже, чем услышала его. Но аура была невраждебная, знакомая, хотя я и не могла вспомнить, кто это.
Я предпочла не оборачиваться, просто буркнула:
- Вали отсюда, а то порву.
- Не порвешь, - отозвался холодный, усталый голос. - Мы с тобой в этом похожи: обе уходим ото всех, когда нам плохо.
Вот теперь я обернулась, заинтригованная. Возле выхода на крышу стояла молодая человеческая самка, с ног до головы затянутая в черное. Темный цвет подчеркивал тонкие линии и необычную бледность ее лица, в котором невозможно было прочитать что-либо.
- Ты ведь Лита, так?
Мы встречались раньше, но почти не разговаривали, даже когда я спасла ей жизнь на том острове. Да и о чем нам болтать? Она всегда была с Каролем, отвечала за него, следила за ним, так что мы и не могли пересечься.
- Да.
- Я не знала, что ты здесь.
- Тебя не предупредили. Не знаю, почему. Но ты могла бы догадаться, что я буду участвовать в задании, ведь Кароль - мой зверь.
Все-таки у нее очень странная аура... Сильная, самая сильная из всех, что я видела, но вместе с тем почти не заметная. В присутствии этой самки я чувствовала себя неуютно.
- Ты искала меня?
- Нет, - Лита подошла ближе, тоже облокотилась на перила. На меня она не смотрела, она смотрела на море. - Я просто люблю такие места. Они успокаивают. Ты ведь тоже чувствуешь это!
- С чего ты взяла, что мне нужно успокоение? - вызывающе поинтересовалась я.
- Потому что ты плачешь, - просто сказала она. - Это очень необычно... Кароль не может плакать, этой способности ему не досталось.
Я понимала, что должна бы смутиться, что меня застали в таком состоянии. Но Лита всем своим видом давала понять, что это не ее дело; лучшей реакции быть не могло.
Некоторое время мы обе молчали. Я иногда косилась на нее, ожидая, что она заговорит. Ведь люди болтливы! Но она словно и не замечала моего присутствия.
Забавно... Я думала, что эта самка будет раздражать меня больше, чем остальные, потому что она лишила меня возможности включить в свою стаю Кароля. Но теперь, при встрече, я была скорее изумлена, чем раздражена. Я начинала понимать, почему Кароль выбрал ее.
Так что оказалось, что из нас двоих молчание не могу хранить я:
- Разве тебя не беспокоит то, что с ним происходит?
- Беспокоит, поэтому я здесь.
- Но ты... Ты не плачешь, не похоже, что ты в отчаянии!
Она наконец перевела взгляд на меня. Тут я впервые поняла, что серые глаза не спокойны, они просто непроницаемы.
- Я не в отчаянии. Он вернется.
Она сказала это так твердо, что я невольно поверила... и разозлилась на себя за это.
- Ты что, тоже будешь просить меня, чтоб я его не убивала?