Неожиданно мой слабеющий слух уловил яростное рычание совсем близко от нас, а через мгновение убивавший меня вес куда-то исчез. Боль, по-моему, даже усилилась, но это не смертельно, ведь я могла дышать!
Пока еще не задумываясь о своем странном спасении, не пытаясь увидеть, что отвлекло Кароля, я часто и тяжело дышала, прижимая руки к груди. Что-то он во мне все-таки сломал, но это не смертельно.
Хотелось забыться и лежать тут, в покое, долго, пока боль не уйдет... Но я не могу себе этого позволить. Пока я возвращаюсь к жизни, кто-то умирает!
Я с трудом приподнялась на локтях; ноги и хвост меня по-прежнему не слушались. Надеюсь, это пройдет, и мой позвоночник не сломан.
Впрочем, то, что я увидела, отвлекло меня от мыслей о собственных ранах и их заживлении. За меня дрался... Алтай?!
Сомнений быть не могло, нет больше ни одного зверя с такой белоснежной чешуей. Хотя сейчас она уже не отличалась безупречной белизной, зрелище портили многочисленные алые разводы.
Алтай сражался всерьез, я это чувствовала. В нем не было ни страха перед более могущественным соперником, ни сомнений. Он атаковал отчаянно, превышая предел своих возможностей, желая убить Кароля...
Сначала это бесконечно изумило меня, но потом я все поняла. Алтай знал, что у него никогда не хватит сил победить, а особенно когда Кароль в таком состоянии. Поэтому он отвлекал его, давая мне шанс убить Мать и покончить с этим. Он не отрекался от друга, он спасал его!
Смотреть на это было жутко, и я бы хотела помочь, но ничего не могла сделать. Мое тело понемногу начинало подчиняться, но воздуха по-прежнему не хватало. Я смогу, только, Алтай, продержись еще... Совсем чуть-чуть...
Я была уже почти готова встать, когда случилось это. Алтай замедлился - из-за невнимательности или от усталости - и не успел увернуться. И я вынуждена была смотреть, как черный зверь убивает белого.
Кароль стоял над пораженным противником, и в глазах его не было ни капли сомнения. Когда он заносил хвост для удара, и я, и Алтай знали, что это конец. Странно, но почему-то я не чувствовала в нем страха... и почему-то он смотрел на меня.
А потом был едва уловимый свист воздуха, рассеченного острым, как лезвие, шипом, треск пробитой брони и тошнотворный звук разрываемой плоти. Алтай не издал не звука, когда фонтан алых брызг разлетелся повсюду, резкими пятнами осел на его белоснежной чешуе. Он просто упал, а взгляд его так и остался прикован ко мне.
Я бы хотела понять, почему, но на это времени не оставалось. Покончив с временным противником, Кароль вспомнил обо мне.
Вот теперь он выглядел по-настоящему страшно: весь в чужой крови, спокойный, с ледяными и бездушными глазами. Он шел ко мне, а я едва-едва могла подняться на ноги, да и то придерживаясь за стену.
Это конец...
- Кароль, хватит.
Не знаю, почему, но я не была удивлена, когда услышала ее голос. Удивительным казалось скорее то, что она не добралась сюда раньше.
Лита стояла у выхода из того коридора, через который пришла сюда я. Она была в одном из тех костюмов, что люди используют для подводного плавания, но без маски и, естественно, без баллонов с воздухом. Ее длинные черные волосы мокрыми прядями свешивались ей на плечи, подчеркивая необычную бледность лица.
Кто-то мог бы подумать, что она побледнела от страха, но это ерунда. Лита в принципе белая, а почему - черт ее знает. И вообще, я не о том думаю!
У ног девушки испуганно жалась Штуковина, и теперь их план стал мне понятен. Лита и не собиралась прибиваться к нашей группе, она, должно быть, выяснила, что есть другой путь в лабиринт. Уж не знаю, как она заставила Штуковину вернуться к ней, но все получилось.
Теперь она стояла здесь, перед Каролем, и все было правильно.
- Остановись, - повторила она. Голос смотрительницы звучал очень спокойно и вместе с тем мягко.
- Убей! - прошипела Орка.
А эта уродина не так глупа, как я думала! Она сходу определила, что Лита представляет для нее гораздо большую опасность, чем я.
Кароль послушно развернулся и направился к девушке. Лита стояла на месте, она даже не собиралась отступать, но и вперед не шла, потому что видела: в его взгляде не осталось ничего человеческого. Он двигался к ней с твердым намерением убить.
- Уходи отсюда! - не выдержала я. Мне было трудно говорить, но я должна была хоть что-то сделать! - Он не справится!
Лита даже не посмотрела в мою сторону, она не отрывала глаз от зверя. Когда между ними оставалось всего несколько шагов, она тихо, но очень четко произнесла: