Это тот вид шока, который потом оборачивается раной на душе и шрамом на всю жизнь.
Я рванулся к ней, не понимая, что довело ее до такого состояния, но еще прежде она позвала меня:
- Кароль!
Тихо так позвала, жалобно, как обиженный ребенок зовет того, кто может за него заступиться. Это было ненормально для Литы и еще больше напугало меня.
Я вынырнул и увидел, что она стоит в шаге от моего бассейна и дрожит, пытаясь сдержать слезы. Лита не плачет в чужом присутствии, это я отлично знаю, для нее это вроде как унизительно. Но...
Сам я не умею плакать и не знаю, что это такое. Однако когда я смотрел на Литу, мне казалось, что ей больно сдерживаться. Поэтому, несмотря на то, что вода текла с меня ручьями, я выбрался из бассейна, убрал чешую с груди и рук и крепко прижал к себе девушку.
Жест оказался правильным - она разрыдалась, уткнувшись в меня лицом. Я осторожно гладил ее волосы, ждал, пока основной всплеск пройдет. Как только рыдания стали ослабевать, я тихо спросил:
- Лита... Тихо, родная, успокойся, - было немного непривычно говорить с ней так, но в этой ситуации я не мог иначе. - Что случилось?
- Их убили! - всхлипнула она. - Женька, Лино... Они оба мертвы...