– Хорошо, ей никогда не бывает нехорошо, – ответил Сонсу.
– А дети как? Сколько им уже?
– Мальчику пятнадцать, девочке только что исполнился год.
И таким образом они провели полчаса за наверстыванием упущенных за годы разлуки деталей о жизни, семьях, общих друзьях и знакомых, а заодно издательстве Сонсу и стороннем проекте, который у него недавно стартовал.
– Магазин велосипедов! – воскликнул Мёнбо, – Как ты вообще додумался до такого?
– Я всегда любил кататься на велосипеде. Это мое давнее и любимое хобби, – отметил Сонсу. – Но хватит обо мне. С чем ты приехал сюда? Давай лучше все обсудим за обедом. Ты же наверняка голодный? Пойдем в новый ресторан. Его только-только открыли. Называется «Мёнвольгван»[22]. Готовят ничуть не хуже, чем при дворе у императора. Подают по семь-девять блюд. Трапеза получается превосходная.
В первый раз с момента воссоединения на лице Мёнбо промелькнула тень, словно он пытался скрыть недовольство по какому-то поводу. Вслух же он сказал:
– Спасибо, но я не особенно голодный. Да и у тебя здесь так уютно.
– Уверен? Да ладно тебе, я угощаю, – начал уговаривать друга Сонсу. – Позор на мою голову, если ты не дашь угостить тебя обедом после стольких лет.
Мёнбо улыбнулся, маска отчужденности исчезла с его лица.
– Ты все такой же щедрый, каким я тебя помнил, – заметил он. – Даже во время учебы я всегда вставал на твою защиту, когда кто-нибудь пытался заявить, что ты всего лишь избалованный мальчик из богатой семьи. Я всегда знал, что ты гораздо добрее, чем другие могут предположить.
– Ладно тебе, Мёнбо. Я даже не знаю… – проговорил Сонсу, неожиданно ощутив уныние. – Не такой уж я и добряк. Ничего я особенного не сделал, чтобы заслужить такие похвалы.
– А если бы у тебя появился шанс показать свою добрую натуру? – вдруг спросил взволнованно Мёнбо. – Разве ты не пошел бы по верному пути? Не продемонстрировал бы свое великодушие?
– Что ты имеешь в виду? Не понимаю…
– Ты же наверняка все знаешь и без меня. Разве ты не видишь, как гибнут люди, Сонсу? Порядочные, трудолюбивые крестьяне, которые никому в жизни не сделали ничего дурного, мрут, пытаясь каждую оставшуюся на этой земле минуту найти хоть что-то, чем можно было бы прокормиться… Совсем недалеко от этой конторы, прямо здесь, в Чонно, в самом центре Сеула, тысячи людей выступают против угнетения и борются за свою жизнь. Неужели ты ничего не замечаешь вокруг? – В глазах Мёнбо сверкнул странный огонек. – Почему, как ты думаешь, им не хватает риса?
– Потому что цены растут, – неуверенно предположил Сонсу.
– Нет… Точнее, это только часть правды. Цены растут, потому что японцы объявили всеобщую перепись и обмерили всю Корею до последнего миллиметра. И все несчастные крестьяне, лишенные и грамоты, и свидетельств прав собственности на землю – устои предков и устные договоренности не в счет, – проснулись одним прекрасным утром и узнали, что их участки больше им и не принадлежат. А правительство заграбастало всю «невостребованную» землю и либо оставило ее себе, либо продало ее крупным землевладельцам или какой-нибудь японской фирме[23]. А крестьяне оказываются разжалованы в арендаторов при крупных помещиках. Однако после того, как обычный крестьянин выплатит все подати государству, уплатит ренту за землю, выкупит орудия и воду для орошения и разберется с огромным множеством прочих расходов, у него совсем не останется денег на собственное пропитание. Вот и приходится крестьянам, чтобы приобрести семена и рассаду, влезать в долги в счет будущего урожая. Так они беспрестанно крутятся в этом порочном круге. Из года в год положение крестьян становится все хуже и хуже, пока из них не высасывают последние соки. Это уже не люди, а кожа да кости. Ну и в довершение всего землевладельцы вынуждают крестьян подписывать общий договор, по которому они берут на себя выплату долгов любого арендатора, осмелившегося спастись бегством от этого кошмара. Вот крестьяне, лишенные возможности даже задуматься о побеге, вынуждены топтаться на одном месте до полного вымирания их рода. Тем временем крупных землевладельцев, которым принадлежит львиная доля риса, осеняет интересная мысль: чем больше риса они придержат у себя и рассуют по сундукам, тем выше поднимутся цены; чем выше цены, тем богаче они становятся. А потому их склады ломятся от мешков с зерном, пока все остальные умирают от голода. Только не говори мне, что ты считаешь такое положение дел нормальным!
22
«
23
Подразумеваются