- Не перебивайте… Что мне пришлось начинать дрессировку с того, что я запретил кому бы то ни было приближаться к клетке этого медведя. Подходил только я один. Я и кормил зверя, и убирал за ним. Да, повозился я тогда с этой Машкой. Хотя в нашем деле без долготерпения нельзя, никак нельзя. Вы хотели что-то спросить?
- Да, я хотел спросить, где теперь эта Машка и сколько ей лет?
- Сейчас скажу. - Булатов поднял глаза на потолок, будто там был Машкин паспорт, и сказал: - Она уже не работает. На пенсии, так сказать. А было это давно. И если Машка жива, ей должно быть теперь больше лет, чем вам, молодой человек. Но Машка эта успела за свою жизнь много и хорошо поработать. Она, знаете, была талантливой акробаткой.
«Не та Машка», - подумал Слава и продолжал слушать дрессировщика.
Все, о чем он говорил, было для Славы новым, и все это хотелось запомнить. Вот то, например, что трюк «лапы в лапы» длится перед зрителями несколько секунд, а медведи репетировали его больше полугода. И еще запомнился ему рассказ о японских детях.
Когда медведи Булатова выступали в Японии, было очень жарко. Так жарко, как в Москве никогда не бывает. Шумели вентиляторы, но это не помогало. Бедные мишки очень страдали в своих теплых пушистых шкурах. И вот однажды, когда медвежата после репетиции вернулись с манежа, они почувствовали у своих клеток прохладу. Оказалось, что маленькие японцы, видя, как медведики страдают от зноя, решили три дня не есть мороженое и на сэкономленные деньги купить грузовую автомашину льда.
Когда профессор Булатов рассказал Славе о случае в Японии, он добавил:
- Об этом-то вы обязательно напишете?
- Я?! - удивился Слава.
- Вы, конечно.
- А куда мне об этом написать? - спросил Слава.
- Как - куда? В газету.
Слава молчал.
- Вы разве не из газеты? Мне звонили еще вчера, что на сегодняшнем представлении будет корреспондент детской газеты. Юный корреспондент - юнкор, одним словом.
Слава помолчал еще с полминуты, а потом тихо так сказал:
- Это не я.
- Так кто же вы?
- Я - Слава.
- Слава?! Что значит - Слава? При чем тут Слава?
Снова было молчание - тягостное и неприятное. Потом Булатов вскочил, шумно отбросив стул.
- Значит, вы, молодой человек, обманули меня.
- Нет, я никого не обманывал.
- А почему вы здесь?
- Я ищу моего Мишку!
- Вашего?! Да, моего.
- Здесь ваших медведей нет! - строго сказал Булатов. - Понятно?
- Понятно. До свиданья. Я пошел…
Слава сказал это, когда был уже в дверях.
Как же он рвался попасть в цирк!… И вот попал - и в цирк, и к самому профессору Булатову. А на душе ничего, кроме огорчения, не осталось.
В БЕРЛИНЕ
Когда оказалось, что цирковой медвежонок не Славин Мишка, Слава отправился снова в Зооцентр к той самой Марии Петровне, которая водила его в звериный паспортный отдел и сказала, что медведей из Валдая было два: один - в цирке, другой пока на проверке в больнице, а потом поедет в ГДР.
Ведь Слава условился с Марией Петровной, что приедет к ней на следующий день; пришел и узнал: точно! Мишку-валдайца проверили - он ел и пил все с большим аппетитом, шалил и проказничал, как никто из медвежат, и потому врачи сказали в один голос: «Здоров. Можно отправлять в Берлин».
Вот туда- то Мишку и отправили. Теперь его адрес был точно известен и остановка была, казалось, за малым -сесть Славе в поезд и отправиться в Берлин.
Да, мечтать Слава мог теперь вовсю. Ведь он участвовал в игре-лотерее немецкого журнала.
Слава мечтал. И вдруг!…
Наверное, многое в жизни бывает так - вдруг. Раньше Слава думал, что так только в книжках бывает и в кино. Нет, оказывается, и писателям такое не выдумать, что случается в жизни.
Он сидел на уроке и решал задачу. Было это в декабре, но лил дождь. И все окно закрылось в противном таком тумане. Задача не решалась. В окне ничего нельзя было разглядеть, будто весь мир вокруг был наполнен чаем с молоком. Знаете, таким серо-белым. От всего этого настроение у него было - жуть.
И вдруг открылась дверь, и вошла директор школы. В своем знаменитом черном костюме, треугольником белая блузочка, и на ней маленький такой черный бантик. Этот костюм директор только в праздники надевала и еще на родительские собрания.
Ну, школьники, как положено, застучав партами, встали. И каждый из них, наверно, вспомнил, где, когда и чего нашкодил. Так ведь всегда бывает, когда директор приходит вдруг. Обычно это не к добру.
А тут она как раз вызвала Славу, назвав его по имени потому, что он был один Слава на весь класс:
- Слава, пойди-ка сюда. Дети, садитесь.
Они сели, а мальчик вышел из-за парты. Еще раз посмотрел в серо-белое окно, и не знаю, где было туманнее - там или у него на душе…