- Яков Павлович, вы же были в Берлине. Рассказали бы нам о нем. А то едем в первый раз и не знаем, какой он, этот Берлин. Ну, расскажите, очень прошу вас…
В открытых дверях купе стояли пассажиры, и Ася Сергеевна, не дождавшись ответа Федотова на ее просьбу, сказала:
- Сейчас Яков Павлович расскажет нам про Берлин. Да?…
Теперь уже в купе было человек десять. И как только они все поместились! А еще люди стояли в дверях. И все хором просили Федотова рассказать про Берлин.
«Да, - подумал Слава, - уговорила его Ася Сергеевна».
Сколько раз Славе хотелось узнать, как это брали рейхстаг, как водружали на нем наше красное знамя, как наши ворвались в те самые комнаты, где совсем недавно сидел Гитлер.
У Славы даже была картина Кукрыниксов, вырезанная из журнала. Называется: «Конец». Там такое подземелье, но все в коврах и в скатертях. Й сидят не то пьяные, не то совсем обессилевшие фашистские генералы, а Гитлер в дверях рвет на себе воротник: душно ему - конец, все… Он же потом, Гитлер этот, крысиный яд принял или что-то такое. А наши ползли на купол этого рейхстага со знаменем на груди. И потом, когда доползли, наше красное знамя там установили. Подумать только, Яков Павлович в этот же день был там, в Берлине. Но он никогда об этом не рассказывал. Расскажет ли в этот раз?
ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ВОЙНЫДа, в этот раз Якову Павловичу, как говорится, некуда было деться. Пришлось рассказать об этом последнем дне войны - одна тысяча четыреста десятом.
Слава тоже мог бы о нем рассказать, хотя в Берлине еще не был, а когда Берлин брали наши войска, вообще еще не был на свете. Но пятерку за рассказ о взятии Берлина получил. А ведь бывали у него и совсем другие отметки. Но вот когда Славу вызвали по истории и учительница сказала: «Пятьдесят третья глава. Помнишь? Расскажи своими словами», - Слава начал рассказывать точно по книжке. И сейчас разбудите его ночью, он может все рассказать про то, как наши воины поставили последнюю точку на слове «война».
«За несколько дней до конца войны, ночью, в назначенный час, земля затряслась от мощного артиллерийского огня… Танки рвались вперед. «До Берлина 75 километров», - читали наши танкисты путевые указатели утром, а днем: «Осталось 50» - и потом замелькало: «20», «15».
И вдруг танки свернули к югу. «Неужели обойдем Берлин стороной?» - думали бойцы.
Но это была наша военная хитрость. Нужно было сделать вид, что наши танки движутся вовсе не на Берлин. А потом ночью они повернули и сразу ударили с той стороны, где враг их совсем не ждал. Ломая вражеские укрепления, танки с ходу ворвались в город. И вот неожиданно вспыхнули сотни мощных прожекторов. Свет бил в лица фашистских солдат, слепил им глаза; он указывал дорогу нашим бойцам…
Фашистская Германия была разбита. Великая Отечественная война окончилась победой советского народа…»
Да, когда Слава все это так вот и рассказал, учительница истории улыбнулась и тряхнула ручкой:
- Ставлю тебе пятерку. Выучил ты все хорошо. Так оно было, так оно записано. Но ты, что же, ничего больше про эти последние дни войны не читал и не знаешь?
Слава тогда молчал.
Спросила бы она его теперь, после рассказа Якова Павловича. Слава учил взятие Берлина по «Истории СССР». А Яков Павлович «делал» эту историю и вот сидел рядом с ним в вагоне и рассказывал, как все это было.
Оказывается, в то самое время, когда почти во всех странах мира ликовали, что вот - ура! - победили фашистов, Яков Павлович, задыхаясь от дыма, пробирался по подвалу рейхстага, и смерть караулила его за любым углом. Немцы ведь подожгли рейхстаг, и там был такой дым, что у кого сохранился за войну противогаз, те натягивали его. Только у Якова Павловича противогаза не было…
Яков Павлович рассказывал не по порядку - сбивчиво, как-то вразброд. И Слава мысленно вставлял куски его рассказа в уже ему известное.
Федотов рассказывал, как два разведчика взбирались на купол рейхстага и укрепляли там знамя. Там же на куполе был дан первый салют победы из двух винтовок, а в подвале рейхстага в это время еще дрались с последними недобитыми фашистами. Да, все это было в последний день, в последний час войны, которая длилась почти полторы тысячи дней. Но вот тогда, слушая Якова Павловича, Слава узнал и совсем для него неизвестное. Оказалось, что еще до того, как полезли на купол рейхстага эти два храбрых разведчика, имена которых вошли в историю, рядовой солдат выпрыгнул с нашим знаменем и побежал к рейхстагу. Он успел вбежать на ступеньки рейхстага и здесь упал. Солдата этого подняли наши бойцы и отнесли к высокой колонне. А его родные считали, что солдат этот «пропал без вести». И только военные журналисты узнали все и написали в газете об этом погибшем герое, который первый нес красное знамя Победы.