Осенний ветер сразу же вцепился в её длинное вечернее платье и поднял мурашки на голых плечах. На улице было пасмурно, темно и безлюдно. Кошка перескочила через дорогу, пробежала под закрученной колоннадой Городской картинной галереи, что стояла напротив оперы, и спряталась за самой дальней колонной, чтобы отдышаться. Что делать дальше она не знала. Более того, до неё начало доходить, что произошло что-то невероятное и совершенно жуткое. Тело начало отпускать и потряхивать, к глазам подступили предательские слёзы.
«Спокойно! Ты боец или как? Собралась, сопли вытерла и пошла вперёд»
Самотерапия как обычно сработала. Подступающая паника отхлынула. Кошка выпрямилась, глубоко вдохнула и решительно сделала шаг на тротуар. И тут же завизжала, подпрыгнув на полметра вверх, растопырив когтистые лапки. Потому что кто-то навалился на неё сзади.
– Это я. Я. Бегом сейчас, – прохрипел пёс, схватил её за руку и потянул за собой. Только что улица была совершенно пуста, Кира могла в этом поклясться. Высокая мощная темно–синяя лошадь появилась из ниоткуда, на ходу поднырнула под руку хозяину, и рванула вперёд. Девушка крякнула, когда стальная лапа телохранителя вздёрнула её вверх и усадила на хребет впереди себя.
Жёлтые фонари мелькали со страшной скоростью. Простая лошадь не может развивать такую скорость. Зловещее синее чудовище скакало так, словно за ними гнался дракон. Это была, наверно, самая ужасная поездка в её жизни. В платье было неудобно, жёсткие кости ходят ходуном под тонкой сёдельной подкладкой, отдача от земли передаётся заднице практически в полном объёме. Скорость зашкаливает и ничерта не видно впереди. Так мало всего этого, горе–телохранитель ещё наваливается всем телом, прижимая её к самой лошадиной шее.
В это время в анализаторном центре КС-СМЕРТЬ.
– Redlight. Квадрат 17/68, регистр «Судья», – молоденький оператор быстро среагировал на изменение рисунка и появление светлячковых линий на водной глади большого во всю стену экрана, защёлкал клавишами своего сетевого компьютера . – Это F.J.Death.
– Фауст? – сегодня дежурным куратором был Коган, седеющий эльф с искусственным глазом. Ему приходилось бывать координатором Фауста несколько раз. – Господи, что с ним-то могло случиться? Черти ему зону безопасности. Он на Лошади?
– Да.
– Направляй её.
– Уже.
Пёс что-то тихо буркнул, и Лошадь резко сменила направление, свернув в боковую улицу. Скорость немного уменьшилась, хотя поворотов прибавилось, и тряска только усилилась. Кира еле держалась, всё время ожидая момента, когда же, наконец, выпадет, но пёс крепко обхватил её за пояс, вцепился в предплечье и прижимал к себе.
«Синяк будет». Мелькнуло у нее в уме. Уж чего–чего, а синяков она, конечно не боялась. Но сам факт такого тесного и внезапного взаимодействия ее оскорблял.
Она всматривалась в дома, пытаясь определить, куда они могут ехать. Точно можно было сказать только то, что они целенаправленно удаляются от театра. Пёс немного ослабил хватку на её руке, …
«Всё равно синяк будет».
…но в то же время завалился ещё ниже.
– Ты меня придавишь, придурок! – наконец возмутилась она. Никакой реакции не последовало. Она извернулась и заглянула ему в лицо. Глаза зажмурены, на губах розовая пена и всё время что-то шепчет.
– Черт..те. Чертите…же…
«Боже мой, да он же не смотрит, куда мы едем!»
Сначала она испугалась, но быстро взяла себя в руки. Поднапряглась, сильно наклонилась влево, нащупала под седлом маленькую кнопку. Щелчок, и вокруг них блеснул радужный пузырь дорожного щита. Ветер тут же стих, скорость перестала так сильно чувствоваться. Лошадь, казалось, неслась сама по себе. Девушка снова попыталась повернуться лицом к Фаусту и, рискуя утратить равновесие, слегка тряхнула его, чтобы привести в чувства.
– Куда мы едем? Слышишь? Куда мы так летим?!
Пёс через силу разлепил глаза и тихо сказал: «Не волнуйся. Она сама выведет». Словно в ответ на его слова, кобыла начала тормозить. Пёс снова закрыл глаза. Из носа у него потянулась блестящая струйка тяжелой черной крови. Кира огляделась. Самый обычный тихий и тёмный двор. Старые кирпичные дома в английском стиле. Спальный ничем не примечательный район. Впереди длинная череда общественных стоил. И снова никого.
Ещё мгновение назад никого. Двор был пуст, тих, все жители спали или, во всяком случае, тихонько сидели по домам, просматривая перед сном вечерние передачи. Но стоило Лошади приостановиться, как её тут же принял под уздцы невесть откуда взявшийся прохожий в тёмной невзрачной одежде. Не поймал или схватил, а именно принял, потому что зверюга остановилась точно, как калькулятор. Животное всхрапнуло, но повиновалось. Люди в тёмных костюмах повылезали мгновенно, словно тараканы из щелей, и устремились к ним со всех сторон. Они были словно ожившие тени. Один подскочил и взял Лошадь с другой стороны, шлёпнув ей над глазами какую-то чёрную переливчатую полоску. Та сразу успокоилась и расслабилась. Давление на спину прекратилось, рука освободилась, и девушка с изумлением почувствовала, как пёс начал безвольно заваливаться на бок, как какой-то мешок с картошкой. Четверо человек бережно подхватили тело её защитника и оттащили в сторону. В свете фонаря она увидела, как из его рта тут же густым потоком потекла кровь. Люди действовали быстро, чётко и деловито, как техники на гонках, натренированные менять колёса за три секунды. Они уложили его на тонкую серую плиту, надели кислородную маску, налепили каких-то датчиков и нашлёпок.