На плечи девушки легла тёплая мягкая тяжесть. Сэм’ель по–своему трактовал охватившую её дрожь и укрыл своей курткой. Она благодарно кивнула.
– Здравствуйте, Кира.
На этот раз она вздрогнула от неожиданности. Сильный строгий голос принадлежал подошедшему сзади высокому плечистому человеку с длинными сухими волосами пегого цвета.
– Меня зовут Коган, я дежурный куратор. Рад, что Вы не пострадали.
Вот и официальное лицо. Девушка кивнула и указала на пса.
– Что с ним?
– Если честно, то я надеялся, что это Вы мне расскажете, – Коган нахмурился, его белесый немигающий взгляд напрягал. Сухое лицо, тонкие сведенные брови цвета высохшей травы, сухие эмоции. – Кира, скажите, Вы видели, что произошло?
Девушка неуверенно покачала головой.
– Я что-то видела, но я не поняла, что это было. Я разговаривала с директором театра, потом… отвернулась, вышла из комнаты и наткнулась на эээ… Фауста. И это… то, что на нас напало, было у меня за спиной.
«Боже мой. Я же всегда думала, что это просто галлюцинации. Просто детские фантазии… как всё оказалось серьёзно. Это всё правда, всё–всё правда! Какой кошмар, ну почему это меня преследует!»
Она вдруг почувствовала сокрушающую усталость. В голове запищало, ноги стали ватными, в глаза словно щедро засыпали по ложке мелкого речного песка. До нее вдруг дошло, что ее детский сон только что повредил человека в реальной жизни. И от этой мысли она покачнулась.
Ник участливо дотронулся до её локтя.
– Вам плохо?
Она отрицательно мотнула головой, но он всё равно отвёл её немного в сторону и усадил на припаркованную в тени корявой ивы красную лакированную телегу.
– Касио! Ты нужен здесь, – Коган махнул кому-то из врачей. Отозвался ангел. Он бросил заботливый взгляд на своего подопечного и плывущей походкой направился к ним. Он смотрел Кире прямо в глаза, и от его светло–серого взгляда кружилась голова. Запахло озоном и повеяло прохладой. Он весь был удивительно мягким – мягкие черты лица, мягкие волосы…
– Здравствуйте.
…мягкий голос. Его присутствие успокаивало.
– Вы позволите? Я врач.
Он протянул руку к голове Киры. Мягкое прохладное прикосновение. И тут её пронзил испуг. Она на секунду представила, что он сейчас также погрузится в её тело, как только что входил в Фауста. Ангел тут же отдёрнул руку, словно обжёгся.
– С Вами всё хорошо, Кира. Просто перенервничали и синяк на руке. Выспитесь как следует. Вам повезло.
– Что с Death'ом? – спросил Коган.
Касио погрустнел.
– Плохо. Я не могу представить себе силы, которая могла так его помять. Множественные ушибы, повреждения внутренних органов и обильное кровотечение в перикарде, небольшой разрыв в левом легком.
«Не жилец», похолодела прислушивавшаяся Кира.
– Странно то, что удар прошёл словно насквозь, минуя всю броню и эндоскелет. Не знаю, как выразиться… оно ударило его в самую душу, – он посмотрел вслед увозящему Фауста фургону. – Ему сейчас очень больно.
Столько заботы было в этих словах, доброты, участия… что Киру обдала волна восхищения чуткостью этого неземного создания и вины за собственное бессердечие. Всё–таки она отчаянная эгоистка. Стоит тут живая здоровая, со своим синяком на руке, в то время как совершенно непричастный человек теперь не выйдет из больницы раньше следующего лета и еще год будет восстанавливаться.
– Когда он сможет вернуться к исполнению? – словно прочитав её мысли, спросил Коган.
– Через две недели, не раньше. – Кире показалось, что она ослышалась. Коган присвистнул, зацокал языком.
– Две недели! Ничего себе… Действительно, сильно его…
«Две недели… он каменный?»
Неожиданно Касио улыбнулся и повернулся к ней.
– Я ему передам.
– Что?
– Вашу оценку. Каменный – очень точная характеристика. Я скажу ему, когда он придёт в себя. Мне теперь пора. До свидания, Кира.
Ангел кивнул Когану. Отвернулся и пошёл прочь мягкой размашистой походкой.
«Передай лучше спасибо» – запоздало подумала девушка. Врачеватель слегка повернул голову, будто услышал и обернулся. А может, и нет, и она это только придумала.
Улица опустела. Пять минут весь двор был заполнен людьми, делами, светом, эмоциями и суетой. А сейчас осталась только она, строгий куратор Коган и скромный Николай. Ангел уже исчез, растворился в темноте, хотя она отвела от него взгляд всего на секунду. Теперь здесь было совершенно тихо и эта тишина сгущалась, обнажая далёкие шумы вроде грохота коляски по мостовой, скрипа дерева, щелчка затвора на окне где-то на верхних этажах…
– Ну что ж. Я вижу, Ник уже представился. Сэмь'ель заменит Фауста. Он будет с Вами, пока Судья не восстановит силы.