— Мы отстаём, — прошептала Оля и вдруг, совершенно неожиданно, поцеловала меня. Да так, что отдыхают любые французы, с их извращениями. Слаб человек. Тем более, страдающий от неразделённого чувства.
— Ну вы, блин, даёте! — выдохнул Витька, который в конце концов обратил внимание на мелодраму за спиной, — вы бы хоть при Илюхе таким не занимались. Ему и без того хреново.
— А, кому сейчас легко, — отозвалась Ольга и рассмеялась, — учить тебя ещё надо: навык целования абсолютно не прокачан. Идём.
Чёрт. Совершено странное ощущение. Я продолжал любить Марину, и моя душа рвалась на части, при мысли о том, чем она сейчас, скорее всего занимается, но с другой стороны…Рядом была красивая девушка, которая желала быть со мной. И я, чёрт меня побери, почти любил её. Но, при этом, совесть неутомимым хомяком грызла меня, напоминая кто именно безответно влюблён в Ольгу. Мой лучший друг. Пока ещё…
А тут ещё и диковинные дырки в пространстве, ведущие непонятно куда. И на всё это накладывается неустанно усиливающаяся эйфория. Когда мы, взявшись за руки, перебрались через золотой барьер, у меня возникло странное ощущение. Казалось, достаточно посильнее оттолкнуться ногами от земли, и я полечу к высокому фиолетовому небу. Кстати, немного странная окраска, для небосвода. Куда это мы попали?
Около озера продолжалось черти что. Паша, в одних семейных трусах, понурив голову, выслушивал всевозможные эпитеты в свой адрес, мгновенно соглашаясь с каждым. В это же время, Галя, закатив штаны до колена, бегала по мелководью, поднимая фонтаны брызг и разрывая воздух воплями восторженного поросёнка. Илья, с угрюмо-сосредоточенным видом, сидел на буром валуне, торчащем из воды и блинчиками запускал маленькие плоские камешки.
Я оглянулся: Витёк стоял за светящимся ободом и смотрел на него так, словно тот был злобной собакой, оскалившей зубы. Потом поднял голову и уставился на нас, с Олей. Девушка легко сжала пальцы, напоминая о своём существовании. Это — возбуждало. Марина так никогда не делала.
— Иди, — сказал я, — скажи, пусть ведут себя по-человечески; мало ли, куда нас занесло.
— Ну, если ты так говоришь, — насмешливо прошелестела Ольга и её тонкие пальчики, неуловимой водой вытекли наружу, — не задерживайся, пропустишь всё веселье.
Я подошёл к пространственной дыре и вопросительно взглянул на своего товарища, по другую сторону. Странный у него был вид. Странный и смешной, как у нахохлившегося воробья. Я рассмеялся, и Витька недовольно дёрнул щекой.
— Вы все рехнулись, — нервно бросил он, — такое ощущение, будто вам досталась атомная бомба, а вы, на радостях, бросились её разбирать. Ах, как весело! Ах, как забавно! А, давайте ещё парочку проводков перережем — вдруг бабахнет!
— Может хватит? — поинтересовался я, — это — не бомба, всего-навсего прокол в пространстве. Телепортация, слышал такое?
— Чего уж там, — Витька и не думал сдаваться, — конечно слышал. Каждый день, мля, только и вижу, что дырки в воздухе. Я же говорю: с ума посходили. А если эта фигня возьмёт и захлопнется, что тогда?
— Делов то, — я махнул рукой, — откроем снова. Больно, конечно, но не смертельно.
— Выбирайтесь-ка вы оттуда, попьём пивка и пойдём на днюху.
— Сдаётся мне, — медленно протянул я и непроизвольно коснулся кулона на груди, — никто нас там не ждёт. По крайней мере, сейчас. Поэтому, уж лучше вы — к нам. Идёшь? Или: жим-жим?
В глазах у Вити появилось тоскливое выражение. Словно он понимал: всё будет плохо, очень плохо, но не мог повернуть назад. Парень медленно опёрся обеими руками о золотистый обод и попробовал на податливость. Тот, естественно, никак не отреагировал. Похоже, мы проделали постоянный лаз в лето. Класс! Будем продавать билеты. Тем временем, Витёк опасливо перенёс одну ногу, потом — другую и осторожно спрыгнул рядом со мной.
— Бабах! — рявкнул я, заставив его вздрогнуть и обернуться.
Дыра оставалась неизменной, демонстрируя весенний пейзаж с полуголыми деревьями и ослепительно-зелёной травой. Забавный контраст: здесь — жара, а из отверстия веет прохладой.
— Идиот психованный! — взревел Витя, — я чуть не обосрался от твоих бабахов!
— Ну, прости, — миролюбиво сказал я, — в качестве компенсации на сегодняшнем торжестве оставляю именинницу в твоём полном распоряжении.
— Ха, ещё раз, ха! — он наклонился и набрал в ладонь серебристый песок, — запах странный…Шутки он шутит. Смотри, чтобы тебе Илюха физию не начистил. Ох, чую будет сегодня ещё та веселуха!