Внезапный топот за спиной прервал мои терапевтические рассуждения и возвестил о воссоединении с пропавшими членами нашей группы. Наташка громко прыснула, а Илюхины брови устремились к заоблачным вершинам. Стоит посмотреть.
Действительно, стоило. Пропавшая парочка выглядела, по меньшей мере, забавно. Похоже, обоих неслабо выкачали в пыли, тщательно разорвали штаны и отпустили, похвастаться. Кроме того, Паша старательно и умело косплеил Деда Мороза, вцепившись обеими руками в полупустой мешок ярко-красного цвета. На лицах обоих оборванцев расцветали широкие улыбки.
— Жрачка! — выдохнул Павел и потряс своей добычей, — много!
— Совершенно отбился от рук и одичал, — хихикнула его подруга, — способен изъясняться лишь короткими простейшими словами. Вероятно, очень скоро, сможет только рычать и производить несложные движения верхними конечностями. Горе моё, где тебя носило?
Объект её интереса опустил мешок на землю и деловито полез внутрь, игнорируя все попытки как-то связаться с ним. Витёк оказался более разговорчивым. Если бы во время своего рассказа он ещё и не жевал…
— Пашка усёк сарай, за домом, — пояснил он, отвратительно причмокивая, — сказал, там двери открыты и рыбасик сушится.
— Угу, — деловито подтвердил его подельник, не покидая мешка.
— Ну, мы и подумали: пока ты, с Галчонком, отвлекаешь хозяина, посмотрим, чем там можно поживиться. А там — настоящее раздолье: и рыба, и мясо вяленое и фрукты. Если бы не долбанная собака! Здоровая, как Годзилла!
— Видел, — коротко ответил я, разглядывая продукты, появляющиеся из мешка. Есть не хотелось. Абсолютно, — ворьё.
— Да ладно! Ты нам ещё спасибо скажешь.
— Надо сваливать, пока щедрый хозяин не спустил на нас своих Годзилл, — озабоченно заметил Илья и покачал головой, — ну и видок у вас! Добытчики хреновы.
Совет казался разумным. Посему все продукты водрузили на место и ускоряя шаг двинулись прочь. Да и место не слишком подходило, для трапезы. Чай не упыри какие, трапезничать среди могилок.
Максимальную скорость мы набрали, минуя злополучный домик. Вслед нам, в два голоса, выстрелили хозяйские волкодавы: один — не покидая будки, а второй — из-за угла дома. Да, пацанам явно повезло, сохранить свои филейные части в относительной неприкосновенности. Для таких монстров, работы — на один укус.
Некоторое время мы мелкой трусцой неслись вдоль поваленного заборчика, за которым обрастал сизой паутиной полузаброшенный сад. Могилок, с другой стороны дорожки, становилось всё меньше, пока они не исчезли вовсе. Похоже, мы наконец-то покинули гостеприимное кладбище и его тихих обитателей.
— Сбавим темп, — выдохнул Паша и шлёпнулся на замшелый булыжник, угрюмо промолчавший, в ответ на такое хамство, — надо перекурить.
— Заткнись, — оборвал его Витёк, — ни единой долбаной сигареты! Уши, как у слона.
На физиономии Илюхи, который тоже баловался куревом, появилось озадаченное выражение.
— Вот и хорошо, — сказала Наташка и потрепала Пашу по голове, — не было бы счастья…Так может и совсем бросишь.
— Ага, может ещё и пить бросить?
— Ка-акой подвиг! Смотри, не надорвись.
Витя начал вынимать из мешка экспроприированные продукты и предлагать желающим заморить червячка. Желающих оказалось немного: он, да Паша. Ольга только презрительно поморщилась, упомянув фигуру (Илья закатил глаза). Наташка погладила Павла по голове:
— Кушай, кушай, маленький, — ласково прошептала она, — а то ещё похудеешь. Штанишки новые покупать придётся. Куда это годится?
Галя взяла абрикос, повертела в руках, понюхала и отдала мне. Я, несколько озадаченно, поднёс его ко рту, попытался откусить и задумался.
— Абрикос, — медленно сказал я, — в мае?
— Из Турции, наверное, — предположил Илья, — чего удивляешься? Прям, как моя мамка. Та вечно в шоке, когда покупает виноград зимой.
— Ну, да, — я подбросил абрикос на ладони и протянул Илье, — ты ж знаешь, я турецкое не очень. Будешь?
— Змей, предлагающий абрикос Адаму, — прокомментировала Наташа, — новая интерпретация. Скорее бы нас уже вышибли, из этого Парадиза.
Впрочем, грехопадение не состоялось: Илья вернул фрукт Витьке и тот его немедленно прикончил, сопроводив чавканье укоризненной тирадой, в адрес снобов, которые останутся голодными. То ли от жары, то ли от подкрадывающейся усталости, но я вдруг ощутил тошноту и отошёл в сторону, повернувшись спиной к жующим ребятам. Полегчало. Заодно оценил грядущий путь.
Дорога, бегущая к далёкому Лисичанску, перестала скакать по холмам и ровной стрелой унеслась вперёд. Степь, по обе стороны тёмной полосы, напоминала бильярдный стол, как своим цветом, так и безупречно ровной поверхностью. Ни единой зацепки для скучающего глаза. И лишь очень далеко, почти касаясь медленно плывущих белых облаков, виднелось нечто тёмное и бесформенное, словно выцветшая клякса. Однако, дрожащий над степью раскалённый воздух, не позволял разглядеть ни единой подробности. Это мог быть город, а ещё — лес или летающая тарелка.