— Я тебе вчера сообщение скинула, — известила девушка и кончик её курносика порозовел, — читал?
— Я почту не проверял, — ещё интереснее, какого хрена вообще происходит?
— Ну и ладно.
— Всё ещё не определилась, ветреница? — Наталья не одобряла Галькину эскападу, шпыняя при всякой встрече, — допрыгаешься, стрекоза!
— Уже допрыгалась, — сообщил подошедший Витёк и громко зевнул, — сегодня, в полчетвёртого, ко мне домой. Пряталась от каких-то козлов.
— В Максиме познакомились, — ничуть не смущаясь, пояснила героиня обсуждения, — обещались домой отвезти, ну и, в общем, обещания не сдержали. Пришлось очень быстро сваливать в первое попавшееся место.
— Этим местом оказалась моя квартира. Думаю, папик будет завтра шкуру снимать. Опять двухчасовое вливание про пораужевзятьсязаум.
— Знакомо. Знакомо.
Подошёл Илья, едва ли не силой буксируя Ольгу, источающую виртуальные аналоги галлонов лимонного сока. По крайней мере, физиономия у девушки была такая, словно она объелась кислятины. Илюхины глаза, в этот момент, напоминали такие же, но у больного пса. Последнее время частенько вижу такие. В зеркале.
— Ну что, по пивку? — жизнерадостно предложил Паша и получил, от Натахи локтем в бок, — о-ох, дык я же про вас беспокоюсь! Наташа, как ты могла подумать? Я же ни-ни, до вечера.
— Очень на это надеюсь, — в голосе его подруги лязгнул металл, — и попробуй мне вечером перебрать! Заставлю курсовик с утра делать. Мой.
— Может, всё-таки дождёмся виновницу торжества, — предложил я, — вроде как день рождения готовились отмечать.
— А давайте будем пока начинать без неё, — как-то уж совсем бодро предложила Галя и уши у неё стали пунцовыми, — пока то, да сё…
Все умолкли и повернулись к ней. Теперь девушка стала красной с ног до головы. Это, конечно, придавало ей определённый шарм, но мне сейчас было не до того.
Витёк стряхнул со лба соломенную прядь и негромко сказал:
— А ну, колись, ночная гостья. Это имеет какое-то отношение к твоему утреннему разговору? О чём ты там трепалась с сестрой и почему её телефон молчит?
— Ну и чего вы на меня уставились? Я-то тут при чём? Позвонила, сказала, дескать к речке они не придут, попросила извиниться, ждёт всех вечером. Всё.
— Твою мать, — сказал я и сел на краю обрыва. Ощущение было такое, словно врезали по пузу. Понятно, чем она сейчас занимается, — надо было взять водки.
— Я взял, — буркнул Витёк и сел рядом, — как жопой чуял. Позвонила вчера, извинилась. Ещё думал: какого хрена?
— Тебе тоже? — спросил я, — понятно. Тяни водку сюда.
Витя встал и вдруг его нога поехала на жёлтом потёке глины. Не удержавшись, товарищ едва не кубарем съехал вниз.
— Вот чёрт! — выдохнул Илья над моей головой, и мы бросились на помощь.
— Витёк стоял на четвереньках около самого берега и громко матерился. Его джинсы оказались грязны чуть менее, чем полностью, а вся левая половина лица измазана жёлтым. Хоть сейчас на съёмки «Храброго сердца 2». Однако, при этом, судя по всему, он не получил ни единого ушиба.
— Улыбочку! — попросил Паша и несколько раз щёлкнул неудачника телефоном, — прелестно, прелестно!
— Говнюк ты, Паша, — Витька сплюнул глиной и наклонился над рекой, — красавец, мля…
— А, кстати, — Пашка повертел головой, — где эта хрень…Ага, вот. Помогите вытащить, а то тяжёлая, зараза.
Тяжёлая зараза оказалась чем-то, вроде прямоугольного ящика, обросшего каменным панцирем. Весила эта ерунда килограммов сто, не меньше. И ни единой ручки. В общем-то каменную хрень можно было запросто принять за обычный булыжник, если бы не пара нюансов. Во-первых, форма — идеальный параллелепипед, без малейшего изъяна. Ну и главное, у штуковины имелась совершенно чёткая разделительная щель, поэтому ларчик был обязан открываться.
Тяжело пыхтя и ежесекундно поскальзываясь, мы-таки смогли выпереть проклятущую штуковину наверх. Всё это время, за нашими спинами слышался громкий плеск и не прекращались издевательские комментарии. Витёк развлекался. Надо будет его ещё раз мордой извозить!
— Что там? — брезгливо осведомилась Ольга и ткнула ящик носком туфли. Обалдеть, я только сейчас обратил внимание на её шпильки. На пикнике!
— Ща узнаем, — Паша достал из кармана нож и разложил его, целясь в щель на боку находки, — ща…
— Балда, а если это — взрывчатка? — совершенно спокойно осведомилась Натаха, — узнаешь тогда, есть жизнь после смерти, или нет.
Ольга и Галя, на всякий случай, отступили назад. Мне, честно говоря, было всё равно. Да и не походила эта штука на вместилище боеприпасов. Странным казался лишь её вес, при относительно небольших габаритах.