Махавкин Анатолий Анатольевич
Звери у двери.
У ДВЕРИ.
- Уже придумал, что мы подарим Маринке на днюху? - осведомился Илья, оживлённо орудуя зубочисткой во рту.
- Мы? - изумился я, разглядывая товарища так, словно видел его в первый раз.
- Ах, ну да, - он вынул острую щепку изо рта и повертел в пальцах, - наш, пылко влюблённый, решил растопить холодное сердце эксклюзивом. И это будет, ну чисто его собственный дар.
- Илья, - проникновенно сказал я и показал средний палец, - не пошёл бы ты в задницу? Причём, пожалуйста, выбери самую тёмную и глубокую.
Мой собеседник довольно захохотал и отшвырнул зубочистку прочь. Какое-то мгновение я размышлял: не испортить ли ему настроение, напомнив про Ольгу, но не стал - слишком подлый приём. Хорошо этому здоровенному балбесу, который все вещи в мире (кроме одной) воспринимает так легко, а каково мне? Понять мои чувства мог бы, разве что Витёк, если бы мы оказались способны поговорить, не испытывая взаимного желания вцепиться друг другу в горло. А спрашивается, зачем? Оба в одинаковом положении.
- Ну и ладно, - Илюха махнул рукой и похлопал ладонями по шероховатому срезу пенька, на котором сидел, - сами с усами. Если не сумею придумать, спрошу у Оленёнка, подскажет...
- Ты и её надумал взять? - испугался я, представив, какой дурдом может получиться, - Марина ничего не говорила...
- Галька звонила, - Илья достал из кармана джинсов телефон и показал мне, словно это подтверждало его слова, - уточнила список гостей и место проведения торжеств. Похоже, очень веселилась.
- Дурному радоваться - что с горы катиться, - пробормотал я и вдруг изумился, - каких таких торжеств? Планов громадье?
- Ого-го! - мой друг вскочил на ноги и дёрнул головой, сбрасывая с глаз чёрные кудри, - план Барбаросса, мон шер. С утра едем к речке и умеренно потребляем слабоалкогольные отравляющие вещества. Умеренно, заметь. Потом отправляемся в резиденцию виновницы, где состоится торжественная часть с вручением подарков, задуванием свечей и прочей водкой. Уцелевшие ползком перемещаются в Фараон и гуляют на последние...Как тебе диспозиция?
- Шикарно, - я поморщился, - печень уже радуется. Кстати, - я замялся, - список гостей...Нельзя-ли подробнее?
Илья сунул руки в карманы и замер, покачиваясь с носка на пятку. На смуглом лице появилось досадливое выражение.
- Дружище, - негромко пробормотал он, наконец, - ну ты же не думал, что Мариша продинамит его? В конце концов - это же её день рождения.
- Давай, давай, - угрюмо буркнул я и опёрся спиной о ствол корявой акации, - сыпь соль на мои раны.
Илья только плечами пожал.
- Паша и Наташа, - сказал он, загибая пальцы, - Витёк, смотрите, не поубивайте друг друга; Галя, есессно; мы с Олей, прошу любить и жаловать; один мой поэтичный дружбан, ты его должен знать; дама его сердца, и некто Валентин. Полегчало?
Стало так тоскливо, словно солнце разом перекрасили в чёрный цвет. Опять получится чёрти что! Я оторвался от акации и завалившись на лавку, закрыл глаза, представляя. Сначала Маришка будет всех развлекать, перемигиваясь со своим Валиком. Ей будет казаться, будто она делает это незаметно, а её говнюк начнёт подкалывать меня или Витьку. Понятное дело, придётся избегать общества счастливого избранника - не портить же праздник. Поэтому мы, рано или поздно, сцепимся друг с другом. Галчонок целый день мило прощебечет в телефон, а когда мы направимся в клуб, растворится в ночи. К тому времени Ольге надоест медвежья галантность Ильи и если я буду ещё не слишком пьян (а я буду) начнёт приставать ко мне. Илюха разобидится на весь белый свет и упьётся вусмерть. Пашка с Наташкой, почти муж и жена, мирно отправятся спать, а именинница исчезнет в компании Валика. В результате, в клуб пойдут три абсолютно синих тела, которые, скорее всего, начнут задираться ко всем подряд и обязательно отхватят порцию тумаков. Как я могу так точно предсказывать будущее? Ха! Это не будущее - это прошлое.
- Почитай, из своего. Свеженькое, - попросил Илья, пересаживаясь на спинку лавочки.
Я открыл один глаз и покосился на него.
- Ты хоть представляешь, какой минор я тебе сейчас задвину? - он согласно кивнул, - ну, слушай, сам попросил:
В убежища тайном, глухой тишине,
Огнями расцвеченной, сумрачной тьме,
Зачем ты колдуешь, как будто во сне?
Зачем призываешь ты духов ко мне?
Зачем?
В котёл ты бросаешь пригоршню травы
И волос, что сорван с моей головы.