— Господи! Опять рыба, — не столько спрашивает, сколько утверждает Джо.
— Она самая, — мрачно отзываюсь я, ковыряя вилкой окаменелости на своей тарелке. — Скоро у нас рыбьи хвосты отрастут.
Джо отвечает сдавленным сиплым смешком.
Миссис Остин с улыбкой ставит перед ним тарелку с треской.
— Рыба, — объясняет она, показывая пальцем.
— Ага, — говорит Джо, — вижу.
— Рано вернулись сегодня, — продолжает она тараторить. — Много работы?
— Ага, — кричит Джо с лукавой искоркой в глазах и объясняет мне вполголоса: — За весь день пальца о палец не ударил. Холодина, черт возьми.
С минуту молча жуем. Потом Джо запивает треску глотком чая и тихо рыгает.
— А где другой парень?
— Рой? Еще не пришел. И Фреда нет.
— Фред слишком занят работой, ему не до ужина, — замечает Джо и снова смеется.
Но вот появляется Рой — тихий, бледный, застенчивый юноша, органически не способный говорить достаточно громко, чтобы миссис Остин могла его расслышать. Садится и нервно улыбается нам с Джо. Трапезы всегда были для него целой проблемой. С миссис Остин он не мог разговаривать, Джо он боялся, и Рой обращался ко мне, улавливая, что я ему сочувствую.
— А-а! — восклицает миссис Остин, внезапно обнаружив его. — Вы пришли?
Рой небрежно кивает и смотрит на стол. В третий раз миссис Остин доводит до нашего сведения, что рыба, которой мы наслаждаемся, — рыба. Ее сообщение адресовано прежде всего Рою, и он воспринимает новость с каменным лицом. Мы все сидим тихо — все, кроме миссис Остин, которая громко чавкает и обсасывает кости.
Туман лепится к окнам влажной пеленой. Монотонно тикают часы на посудном шкафу, чайник тихо посапывает на огне, но все звуки забивает мерное постукивание вставных зубов миссис Остин, перемалывающих рыбу в кашицу. Иногда она перестает жевать и шумно прихлебывает чай.
— Фред опаздывает, — замечает она. — Насос все ремонтирует.
— Ага, — отзывается Джо и комментирует: — Вот почему мы сегодня без воды сидели, черт возьми.
Рой нервно хихикает. Миссис Остин таинственно улыбается.
— Шутники? — обращается она ко мне ргривым тоном.
— Куда там! — ору я.
В прихожей слышен шум, и входит, волоча ноги, хозяин «лачуги», сам Фред собственной персоной. Унылый сутуловатый мужчина с морщинистым лицом и бесцветными, близко посаженными глазами. Я в жизни не встречал другого такого самоуверенного человека: о чем бы ни заходила речь, Фред всегда был прав и не стеснялся сказать об этом.
— Э-хе-хе, — приветствует он нас и бредет к своему стулу.
— Добрый вечер, Фред, — откликается Джо с коварным блеском в глазах. — Опять сверхурочная работа?
— Нет, — отвечает Фред. — Эти болваны потеряли болты. Сказано им было, чтоб не трогали — так ведь разве послушают? Какое там.
На кончике длинного носа Фреда всегда висит прозрачная капля. Я слежу, будто завороженный, как она с каждым его движением дрожит и качается, цепляясь из последних сил за волосатую опору. Фред рассматривает содержимое своей тарелки.
— Треска, — заключает он, гордясь собственной проницательностью.
— Рыба, — поправляет его супруга. — Ты ведь любишь рыбу, а?
— Ага, — отвечает Фред. аккуратно разрезая свою порцию.
Его движения по-змеиному медленны и осторожны. Сунул кусок в рот и принимается жевать с таким же величественным равнодушием, с каким корова жует свою жвачку. Щеки вздуваются, и два валика перекатываются в лад челюстям. Нос тяжело дышит.
Джо откидывается назад на стуле, раскуривает трубку и посылает через стол густые клубы удушливого дыма. Рой продолжает сражаться с треской. Миссис Остин поглощена просочившимися в ее окоченелый мозг мыслишками.
— Пойдешь куда-нибудь вечером? — спрашивает меня Фред.
— Нет.
Я всегда отвечал ему односложно, чтобы не сорвать лавину нудных реминисценций, которая таилась за каждым, даже самым невинным его замечанием и только ждала случая удавить всех нас скукой.
— Так-так, — произносит он с полным ртом, — значит, остаешься дома?
Логика безупречная, однако несколько примитивная. Но Фред любит во всем полную ясность.
Я киваю.
— А что случилось-то? — допытывается он. — Разлюбила?
— Да нет, просто сегодня она гуляет с другим женатиком, — острю я.
Все смеются, включая миссис Остин. Хоть она ничего не расслышала, но не желает отставать от других.
И тут происходит неизбежное. Капля на кончике носа Фреда не выдерживает неравного поединка с силами тяготения и падает прямо на кусок трески, который вилка несет ко рту. Фред методично жует.