Там-там приближается, и мы можем разглядеть фигуру юноши с бородой, который идет по высокой траве и бьет в малый барабан, висящий у него на шее. Юноша уже не очень юн, ему лет тридцать или немногим больше, но взгляд у него юный. На его лице морщина или что-то другое, чего не замечаешь сразу, но если закрыть глаза и задуматься, то понимаешь: в его лице действительно есть что-то странное, морщина или что-то еще: должно быть, след страдания. Его имя не имеет значения, многие называют его юношей, возможно потому, что его светлое лицо остается в памяти.
Юноша осматривается, как будто потерял тропинку. Продолжает бить в малый барабан, но сбивается с ритма и становится ясно, что он не знает, куда идти. В тот момент из ниоткуда появляется охотник, не кто иной, как инженер Фуми с ружьем за плечом. Юноша стоит с застывшей в воздухе палочкой.
Фуми: Ты заблудился, молодой человек?
— Нет.
— А, по-моему, да. Ты на частной земле. Наверное, не заметил, как перелез через какую-нибудь сетку.
— Я не заметил.
— В следующий раз будь внимательнее.
— Ты тоже на частной земле.
— Да, но эта земля моя. Это только кажется несущественной деталью, на самом деле разница большая. На ударных играешь?
— На досуге.
— Тебе следует заняться этим серьезно, у тебя талант. Ты мог бы создать группу. Я только тебя прошу не репетировать на моей земле.
— Земля-то может быть и твоя, но звери, живущие на ней, нет.
— Да? А чьи же они? Твои?
— Не всем обязательно иметь хозяина.
— Знаешь, молодой человек, если бы я не ненавидел спорить, то мог бы часами рассказывать тебе об острых ощущениях во время охоты, потому что очевидно, что ты этого никогда не испытывал, как не испытывал и много другого. Этот разряд в крови стоит ощутить один раз, чтобы понять: бог создал зверей специально, чтобы ты это почувствовал. Это настоящее наслаждение, когда убиваешь что-то живое, неважно что. Это то же, что ощущает лиса перед фазаном, фазан перед….
— Кроме фазана, у которого нет ружья.
— Вот видишь, спорить бесполезно.
— И что же?
— Один из нас должен уйти. И, учитывая ситуацию, очередь твоя.
— Что ты сделаешь, если я не уйду, позовешь жандармов?
— Убирайся без разговоров.
— На кого вы охотитесь, если никого не осталось. Вы все разрушили.
— Кто — вы?
— Здесь было полно зайцев, птиц…
— Я не охочусь ни на зайцев, ни на птиц, я даже не охотник. Я ищу таких, как ты, негодяев вроде тебя. Ты напугал мою собаку, молись, чтобы она вернулась, экологист чертов, а то на этот раз так легко не отделаешься.
— Опусти ружье.
— Ты понимаешь, что сделал? Ты представляешь, сколько стоит эта собака, у которой слабые нервы, от которой теперь не будет никакого толку? Даже если она найдется, ее придется усыпить, и этим я обязан тебе и твоему барабану! Что ты на это скажешь?
Юноша плюет в него.
— Иди к черту. Сегодня туман. Я всегда смогу сказать, что целился в зверя.
В молчании проходит секунда, которая кажется вечностью. В эту секунду мы понимаем, что инженер Фуми не шутит, потому что он прикладывает ствол ко лбу юноши и взводит курок. Юноша слышит щелчок и мгновенно покрывается потом. Если бы мы посмотрели на его голову через увеличительное стекло, то увидели бы, что как минимум дюжина волосков поседела. Возможно, инженер Фуми, в припадке неконтролируемой ярости и правда смог бы нажать на курок. Но на помощь охотнику и жертве приходит Палома. Она появляется из тумана, взволнованная и вспотевшая, и кричит:
— Франческо!
Услышав свое имя, инженер Фуми резко опускает ружье. Палома смотрит на него отчаянным сердитым взглядом. Все в замешательстве, и мы отмечаем мужество юноши, который не начинает кричать и просить о помощи, как можно было бы ожидать в такой ситуации. Несмотря на то, что Палома ничего не спрашивает у него, Франческо Фуми отвечает на вопрос, читающийся в ее глазах.
— Ничего такого. Мы просто спорили.
— Мне так не кажется.
— Я объяснял ему острые ощущения охотника. Интересно, правда, молодой человек? Забыл, как тебя зовут. Иногда при случайной встрече завязывается такой глубокий разговор, что забываешь представиться.