— Вы меня в чем-то подозреваете, офицер?
— Более чем, рыжая морда. Начнем с того, что ты наврал Бенджамину. Никакого города Зверас-таун не существует. Я штат знаю как облупленный, я из глубинки Зверинойса. Так может, ты и не Николас Уайлд, а какой-нибудь Уоллес Пембертон или Гарри Макилрой?
— Нет, офицер, я действительно Николас Уайлд, и это не ложь. Да, я действительно наврал про родной город. Дело в том… что я не знаю, какой у меня родной город.
Буйволсон поднял взгляд:
— Да? Как интересно. Как же ты оказался в Зверикаго, лисятина?
Ник пожал плечами, не желая рассказывать буйволу всю правду:
— У меня нет ответа на этот вопрос. Я как будто здесь появился пару недель назад и не помню ничего до этого времени. Ни прошлого, ни воспоминаний. При мне был лишь этот чемоданчик и знание того, как его использовать. Все остальное — лишь экспромт и немного везения.
Буйвол покачал головой:
— Более бредового объяснения я не слышал уже много лет, но допустим, я поверил в эту чушь. А добровольная сдача офицеру полиции? Лисятина, я не верю в то, что лис вот просто взял и сдался крольчихе, пусть даже и полицейскому. К ней в департаменте даже не все серьезно относятся. А что уж говорить о тех, кто стоит за пределами этого здания? Я отчаянно не хотел видеть ее у себя в департаменте, но мэр города настоял на том, чтобы маленькая травоядная была принята в штат, и мне пришлось смириться с этим указанием. Более чем уверен, что твоя веселость и добровольная сдача — не более чем игра на публику. Что произошло на самом деле?
Ник начинал пугаться шефа полиции. Казалось, он умел читать мысли и проникать в самую глубину помыслов. Глубоко вдохнув, лис приготовился к тяжелой части допроса:
— Окей, капитан, я расскажу, что на самом деле мной движет, но вам опять же придется поверить в то, что я расскажу, как бы ни звучал подозрительно мой рассказ.
Буйволсон молча положил голову на сложенные домиком пальцы, показывая свою заинтересованность в том, что собирался произнести Ник. Тот начал говорить:
— Итак, как вы уже знаете, мне неизвестно точное место моего рождения и обстоятельства того, как я оказался в Зверикаго. Так как у меня не было денег, и мне очень хотелось есть, я сел играть в наперстки с прохожими. Так я постепенно набрал достаточную сумму, чтобы чувствовать себя уверенно. Тогда же я познакомился с одной лисичкой, работницей Вестерн Экспресс Юнион. Сперва я начал ухаживать за ней лишь затем, чтобы мне было куда приткнуться в новом и незнакомом для меня городе, но вскоре я понял, что полюбил ее, и на те деньги, что я получал от обыгранных мной зверей, я старался делать ей подарки, и всячески делать ей приятно. Кажется, у меня получалось… до одного неприятного момента. Однажды я выиграл десять тысяч баксов.
Буйволсон прищурил глаза:
— Нехилая сумма. И я так подозреваю, обыграл ты не простого лопуха, а кого-то покрупнее.
— Именно так. Я уверен, что я кинул на деньги мафию, и проигравшим был кто-то из их курьеров — деньги были запечатаны в пакет и аккуратно упакованы.
Капитан встал из кресла и начал прохаживаться по кабинету:
— Попал ты, лисятина. Мафия теперь вряд ли простит такую наглость с твоей стороны. Где эти деньги?
Ник понурил голову:
— Аннета — так звали ту лисичку — жаловалась мне, что она получает очень мало, и часто испытывает нужду, не имея своего угла и больших денег. Я выкупил у ее начальника ту квартиру, которую он ей сдавал за 15 баксов в месяц, а также купил дом в районе Резидент Дистрикт. Остатки денег ушли на то, чтобы заверить у нотариуса две дарственных от моего имени на имя Аннеты Совентрин.
Буйволсон обернулся — и впервые за все время Ник увидел в его глазах добрый блеск:
— Ты конечно тот еще прохвост, Уайлд, однако такой поступок заслуживает уважения.
Ник достал из кармана сумму в несколько десятков баксов:
— Это все, что у меня осталось от десяти штук мафии.
Лис положил купюры на стол:
— К сожалению, Аннета не оценила мой подарок. Она знала, что я могу подарить ей что-то дорогое, но дом? Квартира? Она начала выпытывать у меня, откуда я взял такие деньги. И мне пришлось признаться ей, что я уличный мошенник. Разумеется, я умолчал о том, что кинул мафиози — иначе бы ее мог хватить инфаркт. Очевидно, что мой рассказ ее не устроил. В сердцах она велела мне проваливать, забрала бумаги, добавив, что готова была бы разорвать их на клочки, но это не изменило бы факта ее владения недвижимостью. И тогда я понял, что моя единственная забота — спастись от мафии. Уехать из города я не мог — вдруг мафиози шерстили все вокзалы и выловили меня в два счета? Так я решил, что проще быть пойманным с поличным копом. Я сел на углу 33-ей и 67-й и стал играть в наперстки. Через полчаса я увидел, как в мою сторону идет некто в пиджаке, держа лапы под одеждой на чем-то, похожим на пистолет. Я приготовился к худшему, и лишь появление офицера Хоппс спасло меня. Она собралась меня задержать — и неужели я бы отказался от такой соломинки, будучи утопающим?
Ник глотнул и закончил свою речь:
— И теперь я в патовой ситуации — я сохну по лисе, которая не хочет меня видеть, меня преследует мафия, меня задержала полиция и я не знаю, что делать дальше…
Против его воли из глаз Ника покатились слезы. Буйволсон прекрасно это видел, однако голос его остался сух:
— Тяжелая ситуация. За дверью департамента тебя на шубу порежут — наверняка тот мафиози слил все своему боссу, и теперь за участком будут следить, ожидая, когда ты покинешь его стены. Как выглядел тот, у кого ты отжал десять тысяч?
Ник вытер кулаком слезы и ответил тихим голосом, как будто потеряв возможность говорить в полную силу:
— Я помню его костюм, зеленые глаза и невероятную вертлявость. Это был хорек.
Начальник ЗПД сел в кресле, и с шумом выдохнул через нос:
— Ты попал, лис. Если твое описание верно, это был Верткий Эд. А он ходит… точнее ходил под Мистером Бигом, самым опасным мафиози города, которого мы не можем прищучить уже несколько лет. В миру его имя Карло Бурлеоне. Сам маленький, но авторитет такой, что самого Мистера Бига рядом с ним и не заметить.
Ник поднял обреченный взгляд на буйвола:
— Так что мне теперь делать? А если они прознают, что я пустил деньги в недвижимость и сделают больно Аннете? Ладно моя жалкая шкура, которая не стоит ни цента — мисс Совентрин точно не заслужила пострадать из-за моих действий.
Буйволсон снова встал из кресла и подошел к какому-то шкафу с ящиками в углу кабинета:
— Похоже, Хоппс сегодня нереально повезло, и она сумела выловить не обычного уличного мошенника, а очень важного лиса, которого мне так долго не хватало.
Достав какой-то лист, Буйволсон грузно сел в кресло, скрипнув кожанкой:
— Слушай меня сюда, лисятина, и вбивай сказанное в мозг. Повторять я не буду, потому что от сказанного зависит твоя жизнь, и возможна жизнь этой Аннеты, из-за которой ты так убиваешься.
Ник затаил дыхание. Что же задумал начальник полиции?
— Это дело уже даже не полиции, а Звериного Бюро Расследований (прим. автора — речь об аналоге ФБР). Я сообщу им о тебе и о том, что ты мне рассказал. Без их помощи многого я сделать не смогу, даже будучи шефом полиции — тут замешаны больше, чем просто преступники, коих на улицах Зверикаго больше, чем блох на паршивой собаке. Из этого здания ни шагу — ты понимаешь, почему. Выходить будешь лишь под охраной агентов ЗБР, или под усиленным конвоем полиции. Пока ты временно будешь жить здесь… Пятизвездочного отеля я тебе не дам, сам понимаешь — пообитаешь в камере для заключенных. Я скажу охранникам, что ты не совсем обычный задержанный, и тебе попытаются устроить сносное житье, насколько это вообще возможно в камере ЗПД. А дальше пусть уже ЗБР думает, что ты им можешь дать и сказать.
Лис робко подал голос:
— А Аннета? Можно как-нибудь защитить ее? Капитан, прошу вас об этом!