Мы вошли внутрь, и Серый бесцеремонно уселся в одно из кресел для посетителей, показывая взглядом на второе. Я огляделась, услышала, что хозяин по-видимому разговаривает из второй комнаты, и села на самый край. Слишком некомфортно тут было: дорого, холодно, без налета какого-то человеческого тепла. Вскоре разговор прекратился, и дверь, разделяющая две комнаты, отлетела к стене, а внутрь ворвался худой, взъерошенный мужчина с рыжими волосами и холодными голубыми глазами.
Он скользнул по Серому и сразу же уставился на меня. Смотрел несколько секунд пристально, не отрывая взгляд от лица, а потом сделал два размашистых шага и крепко сжал меня в объятиях.
— Ариша, — облегченно выдохнул он. — Я твой дядя. Антип.
У меня пропал дар речи. Руки повисли вдоль тела, и я могла только пялится на Серого, который крутил в руках какого-то фарфорового слона, что стащил со стола. Он знал! И ничего не сказал! Специально, чтобы я не создавала ему лишних проблем. Вот же хитрая зверюга!
— Ты не голодная? — разомкнул крепкие объятия Антип. — Ах, да, мне же доложили. Хорошо-хорошо, — зачесал он волосы назад и кинул взгляд на Серого. Прищурился. Сделал какой-то непонятный пасс рукой и выдохнул:
— Не может быть! Серафим, ну как так?
Серый тут же раздраженно вскочил. Желваки заиграли на скулах. Он глянул зло на Антипа, потом виновато на меня. И направился к двери.
— Рвите, пока хрупкие. Это не моих рук дело, — бросил он через плечо и добавил: — Буду у Архимага. — И хлопнул дверью.
Я перевела ничего не понимающий взгляд на... моего дядю? А он сконфуженно улыбнулся и махнул рукой в сторону закрытой двери.
— Оборотни, никаких манер. Может, чай и поговорим?
— Не откажусь, — ответила я хрипло. Голос подвел. Без сомнений, мы с Антипом были слишком похожи, чтобы сомневаться в одинаковой крови. И раз у меня есть дядя, то значит, есть и родители? Вот что я собиралась задать первым делом.
Серафим. Семь лет назад
Я хлопнул дверью, и по позвоночнику сразу же прошла волна оборота. Прошлась по мне наждаком, больно дергая все нервы. Ощущения были премерзкие. И я не помнил, чтобы мне когда-нибудь было так плохо. Даже в детстве, когда нас отбирали в команду Диких, заставляя часами стоять около большого гладкого кроваво-красного камня Черной Луны, что по старым преданиям могла определить будущую Пару. Даже еще не рожденную, лишь по нитям волчьей души, которые обязательно к кому-нибудь потянуться.
Даже тогда мне не было так тяжело переносить звериную суть. Волк внутри меня почему-то стал беспокойным и злым. Еще не настолько агрессивным, чтобы я ломал все, что под руку попадется, но и не послушным как раньше.
И все из-за этой рыжей девчонки.
— Успокойся, — зашептал я, растирая грудину, — ты же знаешь, нам с тобой Луна Пару не подарила. Что ты так разнервничался?
Зверь внутри закружился, снова ударил меня болезненной волной оборота и затих.
Все-таки это странно. И Арина еще так быстро протянула ко мне свои нити, прямо впилась же ими! У магов, особенно сильных, такое водится. Уж сколько Антип их отрывал от меня, когда я приходил к нему на лекции для новоприбывших. Не знаю, что во мне там видели эти молоденькие магессы, но нити симпатии накидывали сразу. Вот еще и поэтому я ненавидел магов: хитрые, двуличные, все исподтишка.
«Но Арина другая», — подумал я и глубоко вздохнул, а потом произнес вслух: — Но это ничего не меняет.
На последнем этаже был зимний сад. Под стеклянным куполом нашли свой дом десятки различных видов деревьев и кустарников, наслаждаясь теплом, искусственным солнцем от небольших ламп по всему периметру и идеальной влажностью. Здесь всегда хотелось расслабиться. А зимой прилечь на софу и вздремнуть, представляя, что ты где-то на кромке песка рядом с океаном. Я не любил жару, и лес для меня был намного предпочтительнее, но даже мой Зверюга иногда завывал от русской зимы, просясь погреть бока где-нибудь на Занзибаре.
Ароматы цветов сильно сбивали запахи, но нюх оборотня обмануть было сложно, ведь мы ощущали не только запахи, но и след магии или ауры. Особенно натренированные Дикие.
Вот и сейчас я чувствовал двоих: Архимага и Ворона. Опять в тайне ото всех обсуждают дела стай.