— Да, сделку закрыли, — сказал мужчина, и резко дернул меня наружу, выволок на землю, а потом сгрузил на инвалидную коляску: я успела удариться о большие тонкие колеса. Меня куда-то повезли по каменной плитке. Вибрация от колес шла по всей коляске, у меня тряслись руки, а в голову впивались десятки раскаленных прутьев. Я стиснула зубы, чтобы не выть от боли. Небольшое облегчение пришло ко мне, когда я почувствовала прохладу кондиционера. Значит, мы внутри какого-то помещения.
А потом я услышала шаги. Их было несколько.
— Развязывайте, снимайте мешок. Хочу посмотреть на нее.
Чьи-то руки принялись проворно меня освобождать от пут, но к моему огромному удивлению я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. И это не было связано с тем, что они затекли — я чувствовала мириады иголок от оживших конечностей, но двигаться они не могли по чужой воле. Мне будто приказали не шевелиться.
Загипнотизировали?
С меня сорвали мешок и я наконец-то смогла посмотреть на тех, кто меня похитил. Это действительно было помещение — холл в загородном доме, — но передо мной стояло четверо мужчин: двое молодых, наверное, немного старше меня, один среднего возраста, а последний мужчина был намного старше остальных. Седина проступила у него на висках и в бороде, а глаза у него были черные колодцы — смотришь в них и тонешь беззвучно. От его взгляда у меня все внутри похолодело, потому что я поняла, что меня похитили не для какого-то выкупа и не для того, чтобы убить. У этого человека на меня были совершенно другие планы. А все потому, что в этой черной бездне я увидела то, что сама иногда замечала в своем отражении в зеркале.
Красную яркую точку внутри зрачка.
— Отвезите ее в комнату и принесите сменную одежду, еду. Снимите путы и заприте. Буду проверять ее способности завтра, — он уже развернулся, но потом повернул голову к молодому мужчине и сказал: — И еще. Дайте ей таблетки от боли в голове. Невозможно считать эмоции. Пусть выспится.
— Да, господин, — поклонились двое молодых парней. И один из них сразу же покатил меня в сторону моей будущей комнаты. К моему удивлению это оказался не подвал: комната оказалась крохотной, но с окнами, на которых были решетки. В ней помещались только узкая кровать и открытая привинченная к полу тумбочка, на которую поставили поднос из бумаги с такой же бумажной посудой. Там же стоял пластиковый стаканчик с водой и две таблетки в блистере, на котором было напечатано «Нурофен». На кровать положили одежду, больше похожую на робу. И только, когда дверь закрылась на три замка, давление, которое я чувствовала прежде, пропало.
Я сделала глубокий вдох и кинулась к окну, но ожидаемо упала на пол — ноги после онемения плохо слушались. А потом пришла дикая боль, кровь прилила к конечностям, и они будто загорелись. А голова в итоге взорвалась еще большей болью, которая отправила меня в темноту.
02
Арина. Семь лет назад
Сознание всплыло из мутной воды сна. Я несколько раз моргнула, пытаясь словить четкую картинку потолка, а когда пришла в себя, то поняла, что лежу на полу. Я медленно поднялась, чтобы не рухнуть снова, и добралась до койки. За окном уже светало — я провалялась на полу большую часть ночи. Тело ломило, но зато голова была ясной как никогда.
За дверью послышался шум. Я приложила ухо к стене, но слова превращались в невнятный гул. Тот мужчина сказал, что придет за мной «завтра», но это «завтра» уже наступило, а я даже не успела собраться, найти решение. Я дотронулась до оставленной одежды. Ткань под руками была грубой, и мне совершенно не хотелось надевать эту робу. Но я знала, как все это работает. Я начну плакать, сопротивляться, молить о помощи, а в итоге только разозлю похитителей.
Что меня может ждать? Сломанные конечности? Насилие? Изнасилование?
Да все вместе. И, возможно, что-то еще страшнее. Красный огонек в зрачках того мужчину не давал мне покоя. Получается я не одна такая. И это проклятие лежит не только на мне.
Я быстро натянула комбинезон «арестанта», прибрала волосы под ворот и стала ждать.
Ожидание длилось недолго: вот послышался звук открывающегося замка, и в комнату вошел один из помощников седовласого.
— Пошли, — сказал он без эмоций.
Я встала, дивясь, что меня никак не свяжут, но только я об этом подумала, как руки мои отяжелели, как и ноги. Идти было непросто. Я чувствовала невидимые гири на ногах и самые настоящие наручники на запястьях. Мужчина, что шел впереди меня, что-то сделал с моим восприятием. Гипноз? Боже мой, зачем я им?!