— Держите их!
Он бросился к барахтающейся рядом куче и стал пинать врагов, целясь в лицо и голову...
Перед глазами прибежавшего на шум физрука предстала следующая картина. Двое в кровь избитых восьмиклассников обессиленно валялись на снегу. Сзади к ним намертво прицепились Смирнов и Кадин. Обхватив старших за шею, они что было мочи сжимали руки, не давая тем даже вздохнуть. Неподалеку Черныш яростно топтал ногами еще двоих врагов. Оглушенные ударами, они тщетно пытались уползти от него, закрывая голову руками. Рядом, намертво сцепившись друг с другом, катались по снегу Серый и Буча.
— Прекратите! Немедленно прекратите!
Гневный глас Модеста остался незамеченным. Драка продолжалась с прежним накалом. Тогда он бросился вперед и стал разнимать бойцов. На помощь физруку уже со всех сторон бежали воспитатели...
— Вы покойники! Вы уже покойники! Вы трупы!!!
Три женщины во главе с Модестом с трудом удерживали разъяренных волчат. Они кричали и бешено вырывались, пытаясь добраться до своих противников. Те угрюмо молчали, отряхиваясь и вытирая кровь. Все понимали, что дело этим не закончится...
Глава 30
В главном школьном кабинете протекало важное совещание. Пока шел «тихий час», в учительскую собрались воспитатели старших классов, завуч, дежурные, физрук и даже Гефест-завхоз. Обсуждалось дневное ЧП, а также его возможные последствия. Дело было нешуточное. Все прекрасно помнили ту «Варфоломеевскую ночь». И одна только мысль о повторении подобного вызывала ужас у педагогов. В настоящую минуту три воспитателя дежурили на втором этаже спального корпуса, следя, чтоб даже мышь не проскочила наверх.
— Да что же это такое! — возмущалась в сердцах Ольга Сергеевна, классный руководитель восьмого. — Теперь и до моих эти бандиты добрались! Сколько же можно терпеть? Альбина Леонидовна, уймите наконец своих байстрюков!
— Ну знаете, Ольга Сергеевна! Уж если кто и виноват в драке, так это ваши. Мои заступились за слабых! Вы только представьте себе, что было бы, если б мальчишки упали с такой высоты. Да они убиться могли! Правильно они за них заступились. А этим должно быть стыдно!
Та не сдавалась:
— Да мы все знаем, почему они заступились. Это ж те самые симулянты. Вот они и заступились.
— А что, разве это имеет значение?...
— Ольга Сергеевна, Альбина Леонидовна! — укоризненно вмешалась завуч. — Пожалуйста, давайте не будем спорить. По дневному эпизоду все понятно. Пикин и Чернышев в этом конкретном случае проявили себя с лучшей стороны. А вашим пятерым оболтусам, — завуч посмотрела на Ольгу Сергеевну, — мы устроим хорошую головомойку. Они уже не в первый раз замечены в издевательствах над младшими. Но сейчас не это главное.
Юлия Ивановна немного помолчала. Затем продолжала.
— Сейчас для всех нас самое главное — это избежать нового побоища. Как это ни смешно звучит, но восьмой класс надо спасать. Второй такой ночи мы допустить не должны. Ваши предложения?
Гефест поднял руку.
— Может, сделать постоянный пост на этаже? В конце концов я могу поставить дверь на третьем. Пусть запираются.
Все заулыбались. Даже у завуча повеселели глаза.
— Мы учтем ваше предложение, Георгий Федорович. Но мне кажется, это не выход. Мы не можем двадцать четыре часа в сутки следить за ними. Я считаю, что необходимо поговорить с вашими ребятами, Альбина Леонидовна. И в первую очередь с Хоршевым. Вся проблема в нем. Без него эти четверо, как бы крепки они не были, ничего не смогут сделать. А вот он, как мне кажется, и один все сможет. Поэтому надо его строго предупредить. Как Вы считаете?
Альбина вздохнула.
— Ну что я ему скажу, что скажу? Он ведь парень неглупый, знаю, что ответит. — «Альбина Леонидовна, я за все время хоть раз кого тронул? Хоть пальцем? Почему Вы именно меня подозреваете?». — И что я скажу в ответ? Да ничего не скажу. Нечего мне будет сказать. Он ведь ничего никому не делал. Даже в ту ночь только смотрел. Вы вот не знаете, а мне врач рассказала, что он Майю через весь лес на руках нес, когда она упала и ногу подвернула. И потом еще ей гостинцев принес в изолятор. В нашем классе его все боятся конечно, но и уважают. Что я могу ему предъявить?
Юлия Ивановна удивленно приподняла брови.
— Через весь лес нес? Никогда бы не подумала. Ну хорошо, тогда может поговорить с его дружками?
— Поговорить-то можно. Только о чем? — Вы, мальчики, не обижайте восьмой? Чтобы потом надо мной весь класс потешался? Юлия Ивановна, я вас прошу — избавьте меня на старости лет от такого сраму! — Пожилая воспитательница взволнованно привстала. — Неужели я это заслужила?
Наступило неловкое молчание. Сидящие разводили руками и качали головой, не зная, что сказать. Завуч обратилась к Ольге Сергеевне.
— А Вы пробовали разобраться со своими? Они-то что думают? У вас ведь там Климов за старшего?
— Да говорила я с ним, говорила. — Она безнадежно махнула рукой. — Он сам все понимает. Бараны, говорит, и есть бараны. Он мне так объяснил. Вся проблема видите ли в том, что их было пятеро на двоих. Дрались бы на равных — никаких последствий бы не было. Обычная драка. А так, видите ли — не по правилам вышло. И эти будут мстить. Он сказал: «Мы претензий не имеем, но если они полезут, будем драться!». Вот такие дела, Юлия Ивановна. Что делать — не знаю...
Отпустив всех, завуч попросила задержаться Альбину Леонидовну.
— Я хочу поговорить с Вами наедине. Похоже, столкновения не избежать. Мне рассказали, какие слова кричали Пикин с Чернышевым, когда их растаскивали. Альбина Леонидовна, я напугана. Очень напугана. У этих ребят слово с делом не расходится. С них станется. Мы с Вами должны любой ценой избежать самого страшного. Из двух зол надо выбрать меньшее. Раз уж конфликта не избежать, то надо хотя бы свести к минимуму его последствия. Я Вас прошу, поговорите с Хоршевым просто по-человечески. Пусть только не устраивает никаких побоищ. Хотят драться — пусть дерутся. Чисто по-мужски пусть выяснят отношения. Как там у них — стенка на стенку или до первой крови... Но чтоб никого не калечить! А синяки да шишки им не впервой получать...
Глава 31
В комнате отдыха было оживленно. По окончанию «домашки» сюда собрались почти все ребята из восьмого класса. Несколько человек играли в шахматы и шашки, одновременно прислушиваясь к основной группе однокашников, расположившихся в углу. Собравшиеся там авторитеты под руководством Клима вели непростой разговор.
— Буча, вот ты хоть понимаешь башкой своей, что вы опарафинились по полной? И весь наш класс опозорили?
Облажавшийся Буча, глаз которого был закрыт огромным фингалом, пытался оправдываться.
— Ну а что, мы должны были слить воду что ли? Обоссаться этих двух щенков?
— Они уже давно не щенки. Это во-первых. Но ты не понял. Я не о том, что вам надо было умыться. Я насчет драки. — Клим сплюнул на пол и растер ногой. — Я насчет этой козлиной драки.
— Так он же первый мне залепил!
— И что с того? Ты ж на ногах остался? Какого рожна вы все ломанулись-то? Взял бы вон Гошку и махались бы хоть до усрачки. Все по-честному. Ты что, никак не въедешь, что мы теперь тут старшие, и нам не в жилу вести себя как салаги.
Клим помолчал и раздраженно добавил.
— Да еще и драку просрали. Вообще чума...
В разговор вмешался Родин Гошка, один из участников схватки.
— Клим, так им же эти двое помогли! Если б не они, мы бы их завалили.
— Ага, ну прямо как гвардейцы кардинала. Нас было пятеро, их двое, да еще пара клопов из шестого. Чего ты мне тут фуфло-то гонишь? Облажались вы по полной...