— Тише, тише! Сейчас будем голосовать. Успокойтесь пожалуйста...
Вдруг с заднего ряда раздался небрежный окрик:
— Ну хватит орать! Заглохли все. Не слышите, что вам говорят?
Наступила тишина. Присмиревшие ребята снова уселись за парты и только настороженно посматривали на нежеланную претендентку. Та сидела вся пунцовая, сжавшись так, что ее почти не было видно из-за парты. Снова раздался грубый голос Черныша.
— А чего вы Лушеву-то не хотите? Нормальная девчонка. Учится лучше всех. Чего вы ее обижаете-то? Раз маленькая — значит можно?
Дело приняло совсем неожиданный оборот. Стало ясно, почему отказался Фридман. У всех сразу пропало желание спорить. Лушева так Лушева. Какая разница? Не хватало еще с волчищами связываться. Ольга Алексеевна снова взяла инициативу в свои руки.
— Итак, давайте голосовать. Кто за Лушеву? — понятно. Кто против? — Комарова и Мельникова. Абсолютным большинством принимается. Таня, ты теперь звеньевая. Тебе надо на первую парту. Ты хочешь что-то сказать?
Тянувшая руку Танечка привстала.
— Ольга Алексеевна, — она почти шептала. — А можно я здесь останусь? У меня... мне с первой парты трудно видеть.
— Да конечно. Раз ты так говоришь, оставайся там. — Женщина обратилась к классу. — Все. Выборы закончены. Можете отдыхать.
Все побежали на выход, горячо обсуждая неожиданное покровительство. Никто ничего не понимал. Ясно было, что волки наехали на Леву. Но зачем им это? Лушева не была красавицей, она вообще никем не была. Так, мышка серенькая. И что она им далась? ...
Ларчик открывался просто. Еще во время тихого часа паханы обсудили животрепещущую тему — у кого списывать? Лучшими были Терехова и Лушева. Но Наташка сидела на первой парте, прямо под взорами учителей. Поэтому вариант исключался. Значит, Лушева. К тому же ей не привыкать — она уже раньше вовсю «давала» их боссу.
Во время «домашки», которая в первый день была простой формальностью, Серый незаметно подсел к одинокой Танечке.
— Слышь ты, маленькая. Шер-Хан у тебя списывал? Теперь мы будем. Усекла?
Малютка исподлобья смотрела на волка и молчала.
— Чего молчишь-то? Не дашь что ли? — Серый недобро прищурился. — Ну говори, говори!
— Звеньевой... — чуть слышно прошептала она.
— Чего?
— Звеньевой хочу...
Серый, не понимая, пялился на Танечку. Наконец до него дошло. Он фыркнул, с трудом удерживаясь, чтобы не расхохотаться.
— Это вместо Левки что ли? — Она кивнула, едва сдерживая слезы.
— Делов-то на две копейки! А я-то думал... Вот это деловой разговор. Молоток, Танюха. Все тебе будет! — Вдруг он задумался. — Только вот что. Останешься на этом месте. Иначе нет смысла. Наврешь что-нибудь. Лады?
Лушева облегченно закивала головой.
— Лады.
— Ну вот и умничка...
Когда посланец сообщил результаты переговоров, на «камчатке» начался безудержный хохот. Ржали все четверо, включая Серого.
— Ну дает Танюха! Ну молоток! Наш человек! ...
Акела встал. Все еще вздрагивая от смеха, он сказал:
— Ладно, пойду к Левчику, объясню расклад. Уж пусть не обижается.
Глава 7
После ужина классы один за другим выходили на улицу. Еще было совсем светло. Теплый сентябрьский вечер словно навевал какую-то романтическую атмосферу, призывая ребят и девчонок посмотреть друг на друга иными глазами. Многие уже разбились на парочки, группки и ушли гулять по тенистым школьным аллеям. Знаменитая скамейка на холме уже давно была занята какой-то удачливой компанией.
На спортплощадке вновь царило оживление. Соскучившиеся по родным турникам волки с наслаждением вцепились в бурые перекладины.
— О-о-о, как мне хорош-шо! Я уже начал расти... — Белый повис бревном и принял дебильное выражение лица. — Помнишь, Серый? Вот ты таким был.
— Ага, а ты вот таким...
Тот сделал идиотские глаза, вывалил язык и стал дергаться задом в безнадежной попытке подняться. Остальные двое рассмеялись:
— Пацаны, вам только в цирк. Никаких клоунов не надо. Ну что, поработаем?
Раздевшись по пояс, ребята ухватилились за железки и стали плавно, в унисон подтягиваться...
Из рощицы вышли несколько девушек. Комарова и Маковская, Борисова и Романова. Взявшись под ручки, извечные подруги и соперницы неторопливо прогуливались по вечернему лесу. Впрочем, на сей раз их маршрут имел совершенно конкретную цель. Девушки намеренно пришли к турникам, прекрасно зная — кого именно они могут там встретить.
— Вон они, спортсмены наши! — Маковская поджала губы. — Не успели приехать, сразу повисли.
— Ну что, пойдемте знакомиться?
— Только я с Чернышом не стану. Злющий больно.
Лиля до сих пор не могла забыть, как он чуть не ударил ее на той «лыжной разборке».
— А вот мне он нравится, — миловидная Романова кокетливо улыбнулась. — Как он сегодня всех уделал. Слово сказал — все подписались.
Комарова гордо хмыкнула.
— Кроме меня! ...
Парни сосредоточенно подтягивались, пытаясь не сбиться со счета. Расставив руки пошире, чтобы сильнее задействовать мышцы спины, они раз за разом поднимались вверх, касаясь перекладины подбородком. Подошедшие сзади девушки восхищенно следили за вздувающимися буграми мускулов. Они молча переглядывались и строили забавные гримаски.
— Пятьдесят. Хорош! — выкрикнул Акела. Все четверо попрыгали вниз и стали делать глубокие вдохи. Вдруг за спиной послышались аплодисменты. Резко обернувшись, волки с удивлением обнаружили четверых улыбающихся зрительниц.
— Молодцы! Молодцы! — скандировали они, изображая неземной восторг.
— Ну что еще? — скривился Черныш. — Вам тут кино что ли? Идите куда шли!
Девушки перестали улыбаться. Они растерянно смотрели друг на друга, не зная как выбраться из ситуации. Борисова вышла вперед.
— Ребята, ну хватит вам дуться-то! Ну сколько можно? Последний год учимся. — Она кроткой овечкой посмотрела на Акелу. — Ви-итенька, ну давай мириться...
Парни изумленно взирали на эту известную всем язву. Они никогда не видели ее такой. Здоровенный Акела разминал мышцы и что-то прикидывал в уме. Вдруг он широко улыбнулся.
— Лады. Ну что, братва, бум дружиться?
Трое ребят дружно заухмылялись.
— Легко! Мы ж не звери какие... — Снова раздался хохот. — Хотя кое-кто так не считает!
Обстановка разрядилась. Довольные развитием событий девушки подошли поближе. Завязалась несколько напряженная беседа, поскольку ни та, ни другая сторона не знала, что говорить. Девушки вообще сильно робели — уж слишком тяжелая слава была у их собеседников.
— Давайте так. — Акела взял инициативу. — Нам сейчас надо еще разок подтянуться. А вы будете считать. До пятидесяти. Потом погуляем. Ладушки?
Все охотно согласились. Парни снова запрыгнули на турники и принялись монотонно сгибать-разгибать руки. Счастливые оказанным доверием зрительницы хором выкрикивали числа, смеясь и делая глазки своим избранникам. Те тоже не отставали. Так что к концу упражнения пары уже окончательно составились...
На площадке появилась еще одна «команда». Пятеро пацанов во главе со Смирным пробирались сквозь лес. Они тоже искали встречи со своими высокими покровителями. Надо бы поздороваться. И вообще напомнить о себе, как бы подтвердить свой официальный статус «волчьих помощников». Увидев веселую компанию, они обескураженно остановились, боясь помешать. Белый случайно углядел их.
— О, какие люди в Голливуде! Давай сюда, чего застряли?
Шакалы радостно заторопились на приглашение. Они робко жали руки грозным хозяевам и подобострастно смеялись над их небрежными шутками. Девушки, поджав губы, сердито поглядывали на семиклассников. В прошлом году, зная о неприязненном отношении волков к своим девчонкам, те не раз достаточно грубо задевали их. Теперь настал миг их торжества.
— Смирнов, ты извиниться не хочешь за что-то?
Маковская припомнила, как тот столкнул ее в лужу. А в ответ на ее возмущение грязно обругал и даже показал неприличный жест.