Она дает всем и каждому за так, мне брат рассказал.
…Жюли-Мари нет дома, она предпочитает ему других парней. Их она целует, обнимает и ласкает, им позволяет целовать, обнимать и ласкать себя. Ей плевать, что живот и горло Жерома сжимаются, стоит ему представить, что ее обнаженное тело отдано на откуп другим рукам, другим глазам и другим губам. Он подходит к книжному шкафу, где хранится множество незнакомых ему предметов, ненужных и чуждых миру фермы, и резким движением опрокидывает этажерку. Блюдечко для воскурений разбивается в мелкие дребезги. Жером срывает со стены пазл, на котором когда-то белые, а теперь желтые волосы струятся на пляж и никак не могут дотянуться до мыса. Та же участь постигает постеры, прикрепленные к старому, в мелких дырочках, гобелену.
Жером топчет проигрыватель, пока красный пластиковый колпак не трескается, как скорлупа, вытаскивает из конвертов виниловые диски и разламывает их о колено, держа двумя руками за края. Хватает кукол, одну за другой, отрывает им руки, оставив зияющие дыры. Он видит под кроватью рюкзак, убранный на время летних каникул. Садится на ковер, успокаивает дыхание, наклоняется, протягивает руку, тянет за лямку. Открывает и достает тетради, заполненные круглым старательным почерком, вырывает страницы, потом вынимает и расстегивает косметичку. Из нее высыпаются бумажные квадратики-записочки. Мальчик разглаживает каждую, кладет на ковер и повторяет одни и те же буквы, одни и те же слова, написанные разным, но одинаково плохим почерком:
МЕРЗАВКА
ГРЯЗНАЯ ШЛЮХА
ПОТАСКУХА
Из раненых кукол вываливается раскрошившаяся губка.
Анри находит в машине бутылку воды, выпивает залпом до дна. Снова смотрит на старый дуб: на краю его владений, там, где маячил силуэт отца, стоит животное. Он закрывает глаза, трет ладонями лицо. Медленно поднимает веки: хряк не исчез. Легкий ветерок дует в противоположном от него направлении, и он не чует человека. Анри, не отводя взгляд, через окно опускает руку к сиденью, нащупывает пальцами дуло и тянет к себе. Времени предупредить сыновей нет – Зверь уйдет и исчезнет, как в прошлый раз.
Анри пересекает поле площадью в несколько соток. Двухметровые стебли кукурузы тихо раскачиваются, застя фермеру обзор, так что он не может определить точное расстояние до хряка. Добраться до него можно, шагая напрямик или обогнув участок, он в любом случае потеряет животное из виду за плотной кукурузной стеной. Колючий кустарник, обрамляющий поле, задержит продвижение, и Анри решает срезать путь. Если он пойдет на восток, окажется у того места, где заметил Зверя. Он бредет, отталкивая рукой тяжелые початки, опирается на ружье, но каждый шаг дается с большим трудом. Анри движется вдоль рядов, смотрит в растрескавшуюся землю под ногами. В этот час поле еще окутано влажным сумраком ночи, воздух пахнет кукурузой и пылью. Время от времени Анри поднимает глаза к небу, чтобы определиться по месту. Встает солнце, и он прикладывает руку козырьком к глазам с расширенными зрачками. Под веками движется отпечаток белой звезды, скользит силуэт Зверя.
Идти становится все труднее, кукуруза смыкает ряды, заступает дорогу. Белые как мел листья бьют его по рукам и лицу. Анри не хватает воздуха, он присаживается на корточки, опирается ладонью о землю. Вокруг тихо шуршит поле, шипит, как морская зыбь, и фермеру начинает казаться, что Земля тоже дрожит, что он чувствует ее вечное движение. Он измотан, его усталость стара, как мир. Анри кладет оружие на землю, сворачивается клубком, стонет, скрипит зубами и проваливается во тьму.
Очнувшись, он видит золоченую жужелицу с зелеными металлическими надкрыльями. Она сваливается с его руки на землю и исчезает в корнях. Старик смотрит на небо, он не знает, действительно ли спал без сновидений или потерял сознание и валялся в обмороке. Он хватает ружье, опирается на него, встает на ноги. Прошло, должно быть, несколько часов, солнце стоит высоко. Анри не понимает, в какую сторону идти, ищет собственные следы, на ощупь пробирается между красноватыми растениями, неожиданно оказывается на краю поля, у грунтовой дороги, и оглядывается, пытаясь восстановить дыхание. Он ничего не узнает – ни поля, ни холмов, ни чересполосицы культур, ни дерева, которое могло бы подтвердить, что рядом действительно Долины. Над ним пролетают утки, он смотрит им вслед, делает несколько шагов, оступаясь на щебенке. Что это там за силуэт? Анри чудится, что хряк поднял голову. Неужели Зверь ждал все то время, что он блуждал по кукурузному полю? Человек не решается шевельнуться, и хряк беспечно удаляется прямо по дороге, то и дело оглядываясь, как будто хочет оценить разделяющую их дистанцию или убедиться, что фермер следует за ним.