После удачного исполнения арии про остров, дядя Коля решил попотчевать «довольную» публику в лице нескольких обезумевших птиц сопровождения и бабочек другим своим хитом, который он услышал недавно по бесовскому радио «Европа плюс», свою любимую «Тройку» в тот день найти не смог.
В бункере послышался очередной вопль, издававшийся сверху — «Бель… нет я печалью счастье не нарушу, бред полночный бред терзает душу мне опять… сейчас бы взять стакан, залить и снова взять». Последние строчки видимо исходили из души поющего.
Две огромные среднеазиатские овчарки показались внезапно с двух сторон и, не снижая скорости, понеслись на бравого моряка.
— Русские не сдаются, сгиньте демоны — увидев надвигающихся псов, заорал Николай — принимая боевую позу пьяной обезьяны. Однако был сбит огромными псами и ударившись о пень потерял сознание…
-
— Товарищ полковник, объект взят — низко прошипела рация Серого…
Все в бункере с облегчением перевели дух.
— Полковник Слеза допросите задержанного.
— Вот это я люблю!
— Только не переусердствуйте, и вколите ему потом сыворотку, чтобы ничего не помнил. А мы пожалуй, пойдем на тренировку…
Летающие по комнате предметы с удивительной точностью попадали в голову дяди Коли, тем самым, показывая огромную любовь его второй половины Нины Александровны к этой скромной личности.
Возможно, если бы Николай объяснил свое отсутствие до утра по–другому, не получал он сейчас по самое не балуйся. Однако объяснения, что был задержан и допрошен с пристрастием некими особями, по ходу марсианами, среди которых особливо выделялся своей жестокостью один подлец по фамилии Слеза, привели его супружницу в ярость.
В настоящий момент она примеривалась к последним двум березовым поленьям, чтобы образумить этого алкаша с которым по собственной глупости связала свою тяжелую жизнь и вместо отдыха на Мальдивах в объятиях знойного «мачо», вынуждена выслушивать весь этот после–самогонный бред.
А запах исходящий от мужа наводил на мысль, что эти сутки Николай провел на деревенской помойке что, увы, не соответствовало действительности, учитывая особенности допроса полковника Слезы.
Сыворотка заботливо вколотая Николаю, после подробного рассказа о «тайной Вечери» и гостях на ней присутствующих не сработала в проспиртованном и закаленном боями с нарко и алкогольно содержащими препаратами, организме.
Теперь Николаю, который перед приходом домой успел выпить для храбрости, мерещились все подробности допроса полковника Слезы. Дважды уклоняясь от пролетающего мимо полена, он обещал завязать на месяц, а лучше на два.
— Матушка помолимся господу нашему и вперит он взор свой на холопов недостойных. Отпусти ты с богом Николая воды в баню наносить дабы обмыть телеса наши трудовые, ибо вчерашняя трапеза загрязнила чернью души, черви алкоголя пронзили плоть и только омовением предстанем мы перед тобою чисты аки агнцы — уже стучал в окно Пётр.
— Всё, вы меня вывели из себя. Смотри вон твой собутыльник припёрся. Как тебе не стыдно морда твоя наглая. Всю молодость на тебя угробила. Чевой зенки то вылупил. Я тебя последний раз спрашиваю где ты был сволочь эдакая?
— Я энто баню пойду топить. А то ж вечером где мыться все будут.
— Глухая порося. Где ты был ирод криворогий?
— Энто дров то в бане не осталось. Пойду кась помогу Петру, а то что ж он один корячится.
— Кобелина недоделанный. Иди с глаз моих долой. Увижу, что вы с этим алкашом пьёте убью.
— Мы это, как его, дров натаскаем и всё — крикнул Николай и выскочил за дверь.
— Ну, есть чего?
— Да я у Сашки, бог ему в помощь, занял еще двести целковых. Пойдём возьмём красненькой. Занятый делом Николай напрочь забыл о происшедшем с ним в лесу, а ведь собирался всё Сашке рассказать. Но куда уж там, ежели в магазин нонче красненькую завезли.
— Вот этот?
— Какой? Тот что пониже или повыше.
— Да вот этот в белом колпаке.