— Тут он, вроде дышит ещё — донесся словно из тумана молодой голос, — водку давайте. Через мгновение ему под голову уже подсунули какое–то тряпье. Тут же раздался строгий голос, — ты мужик держись, я доктор, сейчас мы тебя лечить будем, хм, если слышишь кивни. Он кивнул.
— Ну в общем, чтобы тебя вытащить надо ногу резать или тут умрешь. Режем?
— Да — без запинки твердо ответил полковник.
— Офицер? — уважительнос просил доктор.
— Да — снова твердо ответил Лунёв, — режьте, мне наверх надо срочно.
— Водки ему дайте для наркоза. Луневу сунули под нос бутылку и он сделал три большущих глотка, про себя отметив, что водка хорошая не паленая. В ноге пульсировала боль и отдавала прямо в голову. Даже водка не помогла. Когда кто–то тронул ногу и нажал на неё он вскрикнул и потерял сознание. Но даже без сознания всё его тело начал долбить новая боль, накатывающая поступательно от зажатой ноги, тряся и тут же отпуская всё тело. А потом что–то противно захрустело и больше он уже ничего не чувствовал.
— Может уйдёшь или отвернешься — спросил равнодушно доктор, выпив глоток водки и поливая оставшуюся на посиневшую разорванную ногу мужчины и пилу.
— Я и не такое видал в Интернете — бравировал Андрей, однако когда доктор поднёс пилу к ноге и та с хрустом пошла рвать куски мяса, когда заскрипели под пилой кости, нехотя стали ломаться и полетели куски из под зубьев в стороны, когда напряглось и выгнулось тело офицера и показалось, что он тут же испустил дух, Андрей отвернулся в сторону и его стошнило на сиротливо лежащего детского плюшевого медвежонка и какую то клетчатую женскую сумку…
— Грунтов, слушаю — тяжело опустил руки на массивную столешницу с гранитным остовом генерал. Прослушав короткое сообщение всё его медвежье тело опустилось вслед за руками.
— Просрали — ответил он невидимому собеседнику и в средцах бросил трубку. Мгновением спустя большой человек ожил и резко потянулся к селектору, — Серова ко мне срочно. Через несколько секунд в кабинет вбежал офицер по особым поручениям.
— Слава срочно ко мне всех начальников отдела. Звони в ЦСН пусть «Альфу» поднимают по коду «1». Дальше созвонись с Семёновым из Следственного комитета пусть срочно мне позвонит по закрытой. Да и пусть вертушки до Валдая готовят.
— Сколько? — осторожно вставил порученец.
— Чего, блять сколько — рявкнул генерал.
— Вертушек? — еле слышно спросил офицер, отсупая к двери.
— Все ё-й насос.
Почти сразу же, как за офицером закрылась дверь, в кабинет стали заходить начальники отделов.
— Оперативку уже знаете? — крикнул генерал через стол полковнику из оперативного отдела.
— Да Николай Семёнович, там звонили от Лунева он в поезде, срочно требует всё руководство на место, говорит есть очень важная информация.
— Точно! Лунев там, значит будет информация. Так теперь по делу, у нас снова поезд, «Невский экспресс», там же. Работаем как в прошлый раз, только в сто раз быстрее.
— Оперативный поднялись и к ГРУшникам на базу, там уже вертушка ждёт. Витя следователей, саперов наших забери и на объект «В» на вертушку. Алексей Петрович на тебе пресса, медики, МЧС и Следственный комитет. Семёнова на тебя переключу, всё ему объяснишь, следователей его и руководство если полетит, также на вертушку засунешь. Всё побежали, а я к директору. Да Петрович нам вертушку пробей, тоже полетим.
— Я кому все это поручал. Я б-ть сколько раз повторял чтобы этого больше здесь них… не было. Кто мне оперативку подсовывал в прошлый раз, я кому указания давал. Я вас всех к едрёной фене. Вы у меня будете в Камень — Рыболове в военных частях дезертиров ловить. Я все ваши отделы перетряхну к чертовой матери. Кто будет первому докладывать. Ты? Или ты? Или ты? — деликатно ругался директор одной из самых мощных специальных служб в мире, не повышая голоса, от чего его заместителям становилось еще хуже. В этот момент на приставном столе директора запищал зуммер, одиноко стоящего, старого с гербом Советского Союза телефона.
— Все абзац нам. САМ звонит, — директор осторожно поднял трубку раритета. Все замерли.
— Да…всё знаете…не буду докладывать… Не проверили… не работаем… разогнать к чёртовой матери…есть… незамедлительно…лично. Директор также осторожно положил трубку. Засунул длинную черную сигарету в мундштук и закурил, что означало крайнюю степень злости.
— САМ уже знает. ОН всё знает, а мы б-ть ничего не знаем. Выезжаю лично. Ты Грунтов со мной. У тебя, говоришь там в поезде свой человек ехал. Ну смотри у меня, не будет информации, сам лично вас всех поснимаю. Если меня самого первого не снимут к чертям собачьим. Всем работать. Чтобы к утру у меня были все материалы по этому взрыву, пассажирам и поезду. Все я сказал! Грунтов, хули ты стоишь, где вертушка, мать твою.