уже давно не освещало жаркие улицы Сахара-Сити, в его рубиново-красных закатных лучах искрились верхние этажи огромного небоскрёба, построенного в виде тропической пальмы. Он был настолько высок, что его можно было разглядеть в этом районе Зверополиса практически отовсюду. Наконец впереди замаячил знакомый дом, окружённый красивым стальным забором. Сердце молодого тигра быстро и радостно забилось от предвкушаемой встречи. Сжимая в лапах красивый букет, он осторожно перелез через забор, спрыгнул на землю и подошёл к балкону, сквозь окно которого сочился слабый свет ночника. Все остальные в доме либо спали, либо Софи сегодня осталась одна, и Бенедикт надеялся на последнее. Улыбаясь про себя, он взял стоявшую неподалёку лестницу, приставил её к стене и залез по ней, оказавшись на уровне балкона. Через несколько мгновений в комнате мелькнула тень, и в поле зрения Бенедикта возникла Софи Брукстэнтон с коробкой конфет в правой лапе, и со стаканом сока - в левой. На ней был красивый домашний махровый халат, расшитый цветами. Бенедикт, оглянувшись по сторонам и не заметив никого, тихо постучал три раза в окно. Молодая тигрица, уже устроившаяся на кровати с книгой, быстро подняла голову. В умеренном свете настольного торшера она рассмотрела ночного гостя. Молодой тигр махнул ей лапой, предварительно спрятав за широкую спину букет роз. Софи встала с дивана, подошла к балкону и распахнула окно. - Бен, для того чтобы войти ко мне, существуют двери, - напустив на себя строгий вид, произнесла тигрица. - Я могу вернуться к двери и позвонить, но боюсь, что ты не одна дома, - усмехнулся Бенедикт. - Нет, тебе повезло, родители уехали на три дня по делам, так что дело твоё, - хихикнула Софи. Бенедикт перелез через балкон и, оказавшись в комнате, подошёл к молодой тигрице и обнял её. - Я ждала тебя, - тихо произнесла Софи, когда Бенедикт поцеловал её. - Ты не побоялся пройти почти через весь Зверополис ради этого? - Я могу спрятаться от чужих глаз, если это требуется, ты же знаешь, - улыбнулся тигр. - А для любви расстояние - не помеха. Особенно когда ты так привлекательно выглядишь... Молодая тигрица снова одарила Бенедикта своей незабываемой и мягкой улыбкой, которая всегда так ему нравилась. Чувствуя, как сердце начинает биться в два раза быстрее и сильнее, молодой тигр положил на кровать букет роз и нежно провёл лапой по щеке Софи. Она стояла так близко, что Бенедикт видел каждую её ресницу, видел своё отражение в её ярко-голубых глазах. Положив лапы на его мускулистые покатые плечи, молодая тигрица прижалась к его большому тёплому телу, чувствуя, как их сердца стучат в унисон. Минуты две они наслаждались обществом друг друга, затем Софи спросила: - Хочешь чаю? Бенедикт кивнул, и Софи вышла из комнаты. Тигр проводил долгим взглядом её гибкую и изящную фигуру и сел в ожидании чая на кровать. Взгляд его упал на обложку книги, которая лежала на подушке. «Лучший детектив сезона» - гласила надпись. Софи любила проводить вечера в компании необременительной литературы. В это мгновение в окне мелькнул луч света, а затем послышался тихий шум машины, в коридоре раздался быстрый топот, и в комнату буквально влетела Софи с горящими от тревоги глазами. - Бен, прячься быстро под кровать, родители приехали! - Вот же чёрт! - подскочил молодой тигр. - Ты же сказала... - Да откуда я знала! - прошипела тигрица, быстро хватая букет и буквально кидая его в шкаф. - Давай, давай, сейчас вдруг отец войдёт! Повторять дважды не было смысла. Бенедикт быстро упал на пол и залез под кровать. И вовремя! В этот момент в дверь постучали. - Софи? - раздался приглушённый хрипловатый голос. - Дочка, ты спишь? - Нет, папа! - очень быстро и суетливо отозвалась молодая тигрица. Лежащий на ворсистом ковре Бенедикт закрыл глаза, опасаясь, что отец мог уловить в голосе дочери напряжённость. Впрочем, кажется, мистер Брукстэнтон ничего не заподозрил - вполне законное отцовское любопытство, проявление заботы... Раздался скрип открывающейся двери, и Бенедикт заметил в полосе между полом и кроватью лапы отца Софи. - Папа, в чём дело? - удивилась молодая тигрица. - Как-то ты поздно, я подумала, вдруг вы передумали ехать в гости. - Нет, Софи, нет, - суетливо отозвался тигр. - Я просто кое-что забыл, меня мама попросила, а у меня из головы вылетело... Чёртова старость нападает! - Ой, перестань, папуль! - Софи отмахнулась. Тут тигр внимательно всмотрелся в окно за спиной Софи и удивился: - А почему у тебя к балкону приставлена лестница? Бенедикт замер. Вцепившись всеми лапами к ворс ковра, он молил небеса, чтобы мистер Брукстэнтон не вошёл в комнату. - Это я спускалась, - быстро выкрутилась молодая тигрица. - Не хочется спускаться два этажа, а тут ближе. Тут Бенедикт почувствовал, что положение становится всё более щекотливым и напряжённым. В носу у тигра нестерпимо защипало, и он всеми силами подавлял желание чихнуть. В душе он ругал мистера Брукстэнтона - ну не мог он разве приехать за забытой вещью - или что он там забыл сделать? - хотя бы на час раньше?! Но терпеть больше было невозможно... и тут у Брукстэнтона громко и надрывно зазвонил телефон. Его сигнал заглушил слабо донёсшееся из-под кровати «Апчхи!» Бедняга Бенедикт, чихая, уткнулся в ковёр, чтобы заглушить чихание. Коротко переговорив - на той стороне оказалась мать Софи, - мистер Брукстэнтон сунул телефон в карман и быстро, с придыханием сообщил: - Ладно, дочка, я поехал. И всё-таки - будь осторожна с лестницей, мало ли кто может залезть. Я люблю тебя! - Пока, пап, - улыбнулась Софи. - Я тоже тебя люблю. Когда хлопнула входная дверь и заурчал мотор отъезжающего автомобиля, из-под кровати, кряхтя и снова чихая, выполз Бенедикт. Несколько мгновений он и Софи смотрели друг другу в глаза, а потом громко рассмеялись. - Ещё бы чуть-чуть - и попался! - выпалил молодой тигр. Эту ночь и весь следующий день Бенедикт провёл вместе с любимой. Он не выходил даже на крыльцо, не решаясь показываться наружу, но в течение всего дня он испытывал желание повидать свою семью. Поначалу оно было мимолётным, будто ничего не значащим, но когда он вспомнил старшего брата-полицейского, очаровательную маленькую сестрёнку и родителей, тех, с которыми он столько лет прожил бок о бок в мире и согласии до определённого времени, оно вспыхнуло в душе молодого хищника с неуёмной силой. Интересно, они до сих пор на него обижаются? Обижаются... Бенедикт с крайне недовольным видом прогнал это слово. Обижаются! Как выглядит семейная обида, если родители, особенно отец, выставляет родного сына за порог огромного дома, а старший брат ставит на первое место работу, где стремится захватить Бенедикта и через него выйти на самого опасного зверя в городе? Хорошо, что маленькая Мелисса, трогательно любящая обоих братьев, ещё ничего не понимает, а когда вырастет она, откроют ли родители и Вальтер ей правду о Бенедикте? Станет ли она его презирать и ненавидеть, как брат, или, в силу того, что женский характер более предрасположен к пониманию, выразит сострадание? «Нет, нельзя не попытаться. Я должен их увидеть!» - сказал сам себе Бенедикт, вспомнив последнюю встречу с матерью. Она тоже не одобряла действий сына, но была более разговорчивой, нежели отец, напрочь отказывающийся видеть младшего отпрыска. Молодой тигр понимал настроение родителей и брата, но в его душе жило чувство правоты. Он сделал то, что от него требовалось, а жизнь маленького больного тигрёнка не угасла, но работать Бенедикт вынужден был на того, о котором сейчас не хотел говорить. Софи с беспокойством смотрела на Бенедикта, который сегодня очень часто хмурился. Они знали друг друга уже немало времени и прекрасно понимали друг друга даже без слов. Молодой тигрице достаточно было только быть рядом с любимым, только по одному выражению его морды или взгляду его глаз можно было понять, о чём он думает. Но и её душевное спокойствие пошатнулось от одной ужасной мысли, которую она боялась открыть Бенедикту, опасаясь потрясти его. И причина этого тоже крылась в семейных и родственных связях. Когда Зверополис купался в вечерних лучах солнца, Софи и Бенедикт сидели рядом друг с другом на балконе. Молодая тигрица, уже несколько раз собиравшаяся обратиться к тигру, не выдержала и, положив лапу на его плечо, тихо спросила: - Ты весь день такой грустный ходишь, тебя что-то мучает, Бен? Тяжело вздохнув, молодой тигр ответил: - Да, Софи. Мучает уже давно. Об этом я тебе рассказывал. Вздох последовал уже от Софи, и тигрица сказала: - Не понимаю логики твоего отца, Бен. Если они в курсе всего того, что ты на самом деле сделал, то почему так к тебе относятся. Хорошие дела не так легко сделать, препятствия на пути осуществления их неминуемы, и, в конце концов, всегда приходится чем-то жертвовать. Ты спас ребёнка от неминуемой гибели, достал для него лекарство, сделал добро! Раздражённо фыркнув, Бенедикт резко встал и начал ходить по комнате взад-вперёд. - Да, - буркнул он себе под нос. - Да! - неожиданно рявкнул он, так что Софи вздрогнула. - Я сделал, как ты сказала, доброе дело, но это просто слова, Софи! Ты знаешь, что мне пришлось дела