Топнув для убедительности копытом, буйвол проводил злым взглядом медленно удаляющегося Эрика. Мощная грудь капитана тяжело поднялась и опустилась в тяжёлом вздохе, и Буйволсон обернулся к стоящему у машины Гилберту.
-- Я провожу Веронику домой, -- сказал сын.
-- Никаких "провожу"! -- отрезал Буйволсон. -- Садись.
Молодой зверь хотел было возразить, но одного взгляда отца было достаточно, чтобы сын покорно сел в салон. Быстро протопав по асфальту и проигнорировав девушку-буйволицу, капитан сел за руль и резко стартовал с места. Гилберт едва успел махнуть Веронике на прощание.
Взвизгнув шинами, автомобиль помчался по улицам. Сын хотел оправдаться перед отцом, но, увидев выражение его морды, поостерегся -- ярость, исходящая от могучего зверя, была словно осязаемой. Рогатый полицейский крутил баранку, бугрившиеся под формой стальные мышцы выдавали его настроение.
Несколько минут пассажиры молчали, затем Буйволсон резко свернул в один из переулков. Заглушив мотор, старший зверь обрушился на младшего:
-- Ты что себе позволяешь, Гилберт?
-- А ты зачем вмешался? -- недовольно повернулся к отцу молодой буйвол, потирая копытом ушибленный лоб, где обещал вскочить синяк. -- Знаешь, как он назвал Веронику?
Вероника Копыткинс, юная буйволица, совсем недавно переехала с семьёй в Зверополис и попала в тот же класс, где учился Гилберт. Молодой и сильный зверь, сын капитана полиции, сразу понравился ей, они встречались уже несколько месяцев.
-- Неважно, как он назвал твою девушку! -- ударил копытом по баранке Буйволсон. -- Сколько раз я тебе говорил по этим клубам не шататься? Тебе в этом году школу заканчивать, а ты балбесничаешь!
-- Лучше бы ты мимо проехал, -- пробурчал Гилберт и поморщился от боли во лбу. -- Без тебя Эрику смогу башку открутить.
-- А если бы этот верзила был вооружён? -- нахмурился отец. -- Если бы я и вправду проехал мимо и не увидел драку?
-- Если бы да кабы, в пасти выросли грибы! -- огрызнулся молодой буйвол. -- Что ты вмешиваешься и выручаешь меня из переделок? Я сам могу постоять за себя!
-- Ага, как же! -- фыркнул капитан. -- Я ещё прошлый раз помню, когда ты чуть в больницу не попал по своей же глупости.
-- Может, перестанешь капать мне на мозги? -- вздохнул Гилберт. -- Я не маленький мальчик, чтобы за мной следили, я учусь отлично, что вам ещё с мамой надо?
-- Я хочу, чтобы ты перестал грубить отцу, это раз! -- отрезал Буйволсон. -- Во-вторых, если у тебя каникулы, мог бы с нами на прошлых выходных к деду съездить, проведать его.
-- У тебя выходные раз в два месяца бывают, -- усмехнулся Буйволсон-младший. -- Ты дома со своей службой почти не показываешься.
-- И это только одна причина, по которой я не хочу видеть тебя полицейским.
-- Мою жизнь строить мне, не тебе, -- отрубил Гилберт. -- Всё, поехали домой.
Остаток пути до дома оба буйвола проделали в молчании. Сын раздражённо сопел и мрачно смотрел в окно, не желая больше заговаривать с отцом. Глава семьи затронул больную мозоль Гилберта -- юноша ещё с детских лет гордился тем, что его отец занимает столь высокий пост в Зверополисе, и во всём хотел походить на него. Но его желание нередко сталкивалось с открытым сопротивлением со стороны родителей, и молодой зверь прочно занял свою позицию и не собирался отступать от неё ни на шаг. Он поклялся себе, что, когда окончит школу и колледж, поступит в полицейскую академию, как и отец в своё время. На этот счёт у Гилберта имелось своё мнение, которое никто не мог поколебать. Никто, особенно родители.
На четвёртом этаже красивого жилого дома приветливо светились яркими огнями большие окна квартиры Буйволсонов. Капитан не успел заглушить мотор, как раздался требовательный звонок. Велев Гилберту идти домой, буйвол принял вызов от Звермайера.
-- Что-то странное, сэр, -- пробормотал Вальтер. -- Они как будто завели автомобиль и съехали прямо в озеро. И всё, сигнал пропал!
В голосе молодого тигра ощущалось беспокойство, которое передалось и Буйволсону. Велев Звермайеру ехать в здание Департамента, капитан развернулся и помчался туда же. К полицейскому участку вскоре ехали с разных районов города офицеры Гризелли, Носорожиц, Андерсен и МакРог.
***
Проводив недовольным взглядом отца, Гилберт сел на скамейку около дома и вдохнул полной грудью прохладный ночной воздух. Ему не хотелось идти домой и рассказывать матери о случившемся, в таком случае было не миновать ещё одной нотации о правильном поведении.
Дверь подъезда распахнулась, на крыльцо вышла старушка-броненосец, неся пакет с мусором.
-- Опять молодёжь курит здесь! -- недовольно пробурчала она, смерив Гилберта неодобрительным взглядом.
-- Миссис Панцирис, вы опять меня не узнали, -- печально улыбнулся молодой буйвол.
-- Ох, Гилберт, прости, мальчик мой, не признала тебя, -- всплеснула лапами броненосица. -- Совсем слепая стала!
Бормоча себе под нос тоненьким голоском старушечий бред, соседка прошаркала в сторону мусорных баков. Гилберт уткнул взор в землю, изучая валяющиеся под копытами окурки и обрывки мусора, которые остались от вчерашних "посиделок" молодёжи. Лоб парня пересекла морщина -- он думал о своём... Он бы мог провести больше времени с любимой девушкой, если бы не наглец Эрик и не вмешавшийся отец. Ладно одноклассник, он чувствует себя безнаказанным, а отец... "Во всех смыслах капитан полиции!" -- мрачно подумал Гилберт и достал телефон.
-- Всё хорошо, Гил? -- едва раздался гудок, спросила Вероника.
-- Я тебе с этим же вопросом звоню, -- улыбнулся Гилберт. -- Всё в порядке, как до дома дошла? Эрик больше не привязывался?
-- При отце бы не посмел, -- засмеялась девушка. -- Он почти сразу же после вашего отъезда меня подхватил.
-- Слушай, -- вздохнул Гилберт. -- Ты извини за отца, не обращай внимания на него. Он только о работе и думает, сын как-то побоку.
-- Он любит тебя, Гил, и волнуется за тебя, -- буквально материнским тоном сказала Вероника.
-- И меня прости, -- снова вздохнул буйвол. -- Я мог бы тебя проводить до дома.
-- Не расстраивайся, Гил! -- Гилберт даже почувствовал, как Вероника, держащая телефон, улыбнулась. -- Ты хороший парень, да и не в последний раз мы с тобой виделись.
-- Мои любимые слова, -- тоже улыбнулся Гилберт. -- Давай созвонимся, тогда снова встретимся и погуляем? Согласна?
Услышав от Вероники моментальное согласие, Гилберт с не сходящей с морды улыбкой открыл на телефоне "Muzzlebook". Злость на отца, он чувствовал, начинала испаряться. В этот момент послышался звук медленных шагов -- кто-то шёл по тротуару к дому. Это была не старуха Панцирис.