Существовали ковены больше нашего, как и бродячие вампиры, жившие в одиночестве. Мы подумывали расширить семью, но чем ближе Бишоп был к двухсотлетию, тем реже поднимал эту тема. Я подозревал, что ему было бы грустно создать нового члена семьи, только чтобы вскоре его покинуть.
Хоть поездка не заняла много времени, моя кожа словно натягивалась, и жжение в животе усиливалось. То оно появлялось, то исчезало. То от боли у меня подкашивались ноги, то она стихала до неприятной пульсации. Я не понимал, почему мне легчало.
Эрик остановил машину, и мы вышли из нее. Впереди была лестница такая же, как в моем доме, и мы вчетвером поднялись по ней. Зайдя в холл, мы направились прямиком к кабинету. В это время ночи Бишоп всегда был там, писал картины или документировал нашу историю. По его словам, он не хотел умирать, не передав нам все, чему научился. Если спросите меня, Бишоп не нашел пару только потому, что практически не выходил из дома. Кажется, он решил, что нужнее нам в роли персонального вампира-летописца.
— Заходите, — пригласил Бишоп, не поднимая глаз.
Ввалившись в кабинет, мы встали перед отцом, ожидая, когда он закончит писать и посмотрит на нас. Уже через секунду Бишоп отложил ручку и откинулся на спинку стула. Будучи древнейшим вампиром из присутствующих, он не выглядел таковым.
— Сегодня вечер пятницы, и вы решили все разом навестить меня? Ребят, семейные ужины по вторникам. Вспоминаем расписание.
— Ты взгляни на член Кейна! — восторженно заявил Эрик.
Я закатил глаза, Равана со стоном спрятала лицо в ладонях, Эрик с Эзрой стукнулись кулаками.
Бишоп чуть не рассмеялся, но тогда опустил взгляд и ошеломленно округлил глаза. Встав со стула, он посмотрел сначала на Равану, затем на меня.
— Вы…
— Нет, — хором ответили мы.
— Тогда кто она? Почему не приехала с тобой? Разве ты не знаешь, что первые несколько месяцев вы будете мучиться порознь? — сообщил Бишоп, обходя стол.
— Она человек, — сказала Равана, и в комнате стихли все звуки.
— Это правда? — сдвинув брови, Бишоп снова посмотрел сначала на нее, затем на меня.
— Сегодня вечером она пришла в мой дом, — кивнул я. — Перелезая через ворота, поранила руку. Я собирался обработать порез и велеть ей уйти, но ее запах… — при воспоминании об аромате роз мой рот наполнился слюной. Невинная Джульетта наверняка была сладкой на вкус. У меня отяжелели веки, и все тело запульсировало от потребности взять ее. Отвоевать, если придется.
— Кейн, — скомандовал Бишоп, вырывая меня из марева. — Присядь. Нам нужно поговорить.
Развернувшись, он подошел к стопке книг позади стола и начал просматривать их, пролистывая страницу за страницей.
— Бишоп, не хочешь ли ты сказать, что подобное уже случалось? Есть шанс, что это по-настоящему? — спросил Эзра.
Я сел перед столом, в то время как Равана мерила шагами кабинет.
— Случалось, но давным-давно. Если я правильно помню, засвидетельствована всего пара случаев, — замерев на секунду, Бишоп схватил маленькую книжицу и принес ее нам. — Вот здесь.
Мы столпились вокруг него, пока он зачитывал отрывок. Заметка была написана создателем Бишопа и рассказывала о том, что произошло еще до его обращения. Согласно ней, подобное случилось в одном древнем роду, и вампиры порой связывались с людьми. После соединения избранник или избранница обретали бессмертие, как и сам вампир. Мы могли пить кровь своих человеческих пар, после первого укуса питавшую нас до конца времен.
Бишоп откинулся на спинку стула, и я видел, что мысли у него в голове носились кругами. Равана молчала и смотрела на меня, ожидая каких-то слов. Близнецы перешептывались, но на них никто не обращал внимания. Вне всяких сомнений, по одному запаху крови я уверился, что Джульетта принадлежит мне.
— Тут много сложностей, — начал Бишоп, сложив пальцы домиком. — Женщина ничего не знает о нашем мире. Забыть ее не вариант, но ты должен быть осторожен. Если она узнает о нас и отвергнет тебя, ты можешь умереть.