Впрочем, китайцы не брезгуют и пытками. Мальчика лет тринадцати Илейку поймали. И стали допрашивать с пристрастием.
Мальчишка сначала гордо молчал. Тогда с него сорвали одежду и поддели на крюк связанными сзади руками. И стали поднимать повыше.
Мальчику выворачивало суставы, и Илейка застонал. А его поднимали все выше и выше.
Палач дернул мальчишку за босые ноги. И тот прокрутился, и завыл от дикой боли.
Китайцы рассмеялись и стали показывать пальцами. Подняли Илейку еще повыше. Веревка натянулась уже куда сильнее. До самого потолка. Беспомощный, нагой мальчишка висел на дыбе, его босые ножки дергались.
Потом веревка разом опустилась. Тело пацана ругнуло вниз.
И лишь у самого пола веревка снова натянулась. Послышался нечеловеческий вопль от неимоверной боли. Илейка орла и дергался.
А палачи смеялись. Они даже не задавали вопросов, а просто мучили ребенка.
Затем китайцы схватили мальчишку за босые ножки, и прижали их. Надели колодку, прочно захомутав. Проемы колодки были железные, и специально сделанные для детей. И фиксировали прочно.
Затем палачи стали вешать на крючья гири. Мальчишку они капитально растянули. Он висел, обнаженный, потный, с перенапряженными мышцами, со светленькой головой, и перекошенным от страданий личиком.
Растянув мальчишку, китайцы стали его лупить кнутом. Они это делали с большим удовольствием.
Мальчик ревел и стонал... Из его горла раздавался хрип. А палачи только и знали, что смеялись.
Кожа на спине пацана лопнула при первых же сильных ударах. Капала кровь, и она смешивалась с потом. Мальчишка вопил, и пробовал дергаться.
Но от этого становилось еще больнее.
И он сотрясался от рыданий.
Затем палачи недолго думая стали под босыми ножками Илейки складывать тоненькие дрова.
А две женщины с узкими глазками, достали бутыль с оливковым маслом. И стали смазывать огрубевшие от долго хождения босиком подошвы мальчика.
Илейка простонал:
- Все равно ничего не скажу!
Женщины рассмеялись, и шлепнули ладошками, мальчика по голой попке.
Затем они кончили смазывать ребенку мозолистые, но перед пыткой отмытые от пыли подошвы.
После чего палач поднес факел и запалил огонь. Пламя поднялось, и хищно лизнуло, огрубевшую, круглую, детскую пятку.
Илейка снова взвыл. Огонь это больно... Палач сунул кочергу и стал под босыми ножками мальчика нагребать жар. Другой истязатель достал из камина железный, раскаленный прут. И стал бить юного Илейку, красным от жара прутом по загорелой, мускулистой спине.