— Ты почему еще не одета? — спрашивает строго, но не грубо, пока пристально изучает мое лицо.
— Я только что проснулась и не успела собрать чемодан..
— Ты чего такое мурлычешь, Котенок? — перебивает грубиян. — Натягивай шорты и бегом из номера. Майкл уже ждет, а у меня гонка через два часа.
Быстро сглотнув, я киваю головой и от растерянности захлопываю дверь перед его носом. Бегу шкафу и тихо повизгиваю от восторга. Блядская Европа, я остаюсь!
18
Кларк Скотт поливает меня ласковой голубизной своего взгляда и очаровательно улыбается, от чего мушка Синди над его губой ползет вверх.
— Ты говорила, что у тебя выходной в этот четверг. Если ты согласишься со мной на второе свидание, я бы забронировал стол в ресторане, а потом мы бы могли сходить в кино.
Глаза сами поднимаются поверх его плеча, встречаясь со взглядом Хейдена. Он разговаривает со своим старшим механиком Энди, но сейчас его внимание полностью сосредоточенно на мне: звездные глаза прищурены, звездная челюсть ходит ходуном.
Со вздохом возвращаю взгляд к своему няшному поклоннику и посылаю ему извиняющую улыбку:
— Кларк, ты классный парень, но думаю, у нас с тобой ничего не получиться.
И глядя как скисает его лицо, быстро добавляю, на случай, если он забыл:
— Уверена, любая другая девушка будет рада составить тебе компанию.
— Это из-за Хейдена, да?
Поперхнувшись воздухом, опускаю глаза вниз, в попытке спрятать свое смущение.
— Я…ну…
— Он запретил тебе видеться со мной?
Уффф, так он об этом. Вообще, соблазн выставить себя несчастной Джульеттой и свалить все на дурной нрав Хейдена очень велик, но Аврора Смоллс не такая.
— Да… то есть нет. Это мое решение, Кларк, и Хейден здесь не при чем.
Лгунья. Еще как при чем. Чем больше я смотрю на разговаривающую звезду, тем все более невыносимым становится желание подойти и запихать язык ему в рот. А еще задрать футболку и облизать татуировку у него на груди. Всегда знала, что секс отрицательно влияет на работу женских мозгов, особенно если учесть, что половину из них попросту вытрахали. Так что вся эта чушь, творящаяся в моей голове — вина жалкого мозгового огрызка.
Кларк выглядит таким потерянным, что мне его практически жаль. Хотя чего его жалеть: парень зарабатывает кучу денег и от него фанатеют миллионы. Это же не он меньше чем через месяц вернется в комнату, размером со спичечный коробок, где под грудой одеял погребет свое хнычущее сердце. А хныкать оно точно будет, потому что мое состояние мне очень знакомо: когда при взгляде на парня краснеют щеки и сердце стучит как у зайца, страдающего тахикардией. Глупо отрицать очевидное: я запала на Хейдена, а моя вагина успела посвятить ему романтический сборник стихов.
— Пойдем пожелаем папе удачи, — тянет меня за мизинец Майкл. — Сегодня он должен показать лучшее время, иначе может сильно расстроиться.
Да уж. Хейден и в благостном расположении духа не ванильный сахарок, а уж если расстроится или разозлится…
— Удачи, пап. — Майкл тянет обе руки вверх, чтобы обнять Хейдена за шею. Наклонившись, тот прижимает его к себе и, что-то тихо сказав в ответ, целует в щеку. А я… я чувствую как грудную клетку начинает ломить от стремительно разбухающего сердца, а нос предательски покалывает. Эти двое вместе способны заставить даже камень превратиться в мягкого мишку.
— Удачи, Хейден. — бормочу, когда чемпион прекращает эти умилительные обнимашки и ставит сына на землю.
Чувствую как он выбуривает дыру у меня во лбу своими глазищами, но предпочитаю делать вид, что резиновые носы моих конверсов куда более увлекательное зрелище. А еще думаю о том, что если уж я начинаю смущаться в компании парня — дело совсем дрянь.
Гонку мы с Майклом, не отрываясь, на огромном экране, установленном на автодроме. Я не большой фанат автоспорта, но сейчас мне кажется, что в мире нет ничего более увлекательного. Как завороженная слежу за сменяющими на экране секундами и когда выясняется, что у Хейдена лучшее время, неожиданно для себя начинаю прыгать и визжать. Говорю же — четвертинка мозгов.
Когда машины возвращаются в гараж, мы с Майклом покидаем навес и идем встречать победителя. Едва я замечаю Хейдена в расстегнутом комбинезоне и мокрыми волосами, прилипшими ко лбу, сердце начинается дергаться в припадочных конвульсиях. Я испытываю гордость за него и невыносимое желание броситься на шею, а это совсем не те чувства, которые должна испытывать временная няня.
— Пааап, пааап! — взвизгивает Майкл, с разбега повисая на своем отце как маленькая цепкая обезьянка. — Я же тебе говорил, что ты приедешь первым.
Хейден прижимает сына к себе и смотрит на меня поверх его плеча. Красивый и сексуальный сукин сын.
Мою растекшуюся по губам улыбку не в силах смыть даже галлон пятновыводителя:
— Поздравляю, мистер Джонс.
Черт, вот для чего я это сказала?
Но Хейден едва заметно улыбается мне в ответ и подмигивает, от чего неугомонное сердце начинает бешено тверкать в груди.
— Мы с Авророй следили за тобой, пап! — восклицает Майкл по дороге в номер. — Она очень за тебя переживала.
— Неправда, — бормочу себе под нос. — Я болела за лягушатника Ожье.
Майкл смотрит на меня так, словно поймал за кражей денег у слепой старушки
— Ты же прыгала и визжала, Рора. — произносит с укором. Ох уж эти болтливые уста младенца.
— Спокойной ночи, Котенок. — говорит Хейден, поравнявшись с моим номером.
— Спокойной ночи, Хейден. Пока, Майкл.
Жду, что звезда скажет что-то еще, но вместо этого он поворачивается спиной, и они с сыном скрываются в соседнем номере.