– Мы летели к Октавии, – отвечаю я тихо, но понимаю, что не в названии колонии дело. По осторожной сдержанности голоса моей собеседницы я чувствую, что надвигается что-то важное. В воздухе растет напряжение, будто перед бурей.
– Тебя извлекли из криомодуля нештатно, – говорит она, – и потому у тебя такое чувство, будто тебя наизнанку вывернули. Это скоро пройдет. Но с «Хэдфилдом» случилось в Складке… происшествие, Аврора.
– Аври меня зовут, – шепчу я, цепенея.
Происшествие в Складке.
– Аври.
– Что за происшествие? – спрашиваю я.
– Вы долгое время находились без управления. Может быть, ты заметила, что я выгляжу не так, как ты.
– Мама меня учила, что такое замечать невежливо.
Женщина на это грустно улыбается:
– Я бетрасканка. Представитель одного из многих инопланетных видов, открытых терранами за то время, что прошло со старта «Хэдфилда».
Энцефалограмма моего мозга с длиииииииинным гудком вытягивается в прямую линию. Связных мыслей ни одной.
Инопланетные виды?
Многие?
Сбой системы. Пожалуйста, перезагрузитесь.
– Э-гм, – произношу я очень осторожно.
Мозг изо всех сил пытается оценить возможные варианты и ни к чему хорошему не приходит. Все эти люди – адепты теории заговора? Меня похитили психи? Может быть, это и правда военные и первый контакт скрывают от нас, гражданских?
– Понимаю, что это тяжело переварить, – говорит она.
– Мы нашли инопланетян? – наконец спрашиваю я.
– Боюсь, что да.
– Но Складка до Октавии должна была занять неделю! Если мы еще не там, то прошло всего несколько дней?
– Боюсь, что нет.
Что-то заволакивает края моего поля зрения, будто вода просачивается, только вода эта фосфоресцирует, искрится тысячами бирюзовых вспышек. Я ее отталкиваю, все внимание на этой женщине, стоящей рядом.
– Сколько… – Горло перехватывает. Я едва могу прошептать вопрос: – Сколько времени меня не было?
– Мне очень жаль, Аврора… Аври…
– Сколько?
– Двести двадцать лет.
– Что? Вы меня дурачите? Это… – У меня даже слов нет. – О чем вы вообще толкуете?
– Понимаю, что это трудно, – говорит она сдержанно.
Трудно.
Трудно?
Нужно поговорить с кем-нибудь, кто крышей не совсем поехал.
У меня сердце колотится изо всех сил, пытается вырваться из груди, и в такт ему пульсируют виски. Прижав к себе серебристую простыню, я сажусь, и мир кубарем катится перед глазами. Но я заставляю себя спустить ноги с кровати, заворачиваюсь в простыню как в тогу и встаю, пошатываясь.
– Аврора…
– Хочу говорить с кем-нибудь из «Ад Астра». С кем-нибудь из экспедиции к Октавии. С мамой или с папой.
– Аврора, прошу тебя…
Я делаю два неуверенных шага, меня по инерции отбрасывает к двери, та при моем приближении отходит в сторону. Ко мне оборачиваются две женщины в синевато-серых костюмах, и одна из них делает шаг вперед.
Пытаюсь уклониться, но чуть не падаю набок, и она хватает меня за плечи. Руками я держу простыню, поэтому лягаю женщину в колено. Она вскрикивает, но только крепче в меня вцепляется.
– Пропустите, – произносит у меня за спиной та самая Белая Дама, боевой командир.
Голос ее звучит спокойно – резким контрастом к моей панике. Отстраненно звучит.
Женщина меня отпускает, я на трясущихся ногах ковыляю вперед. Дышать трудно, будто чья-то рука горло стиснула.
И тут я вижу окна в конце коридора. И вижу, что за ними.
Звезды.
Мозг пытается понять, что тут творится. Перебирает варианты, отбрасывает их на всей скорости. За окнами не стена. Не здание. Там здоровенная полоса металла, усаженная яркими огнями, тянется прочь длинной изогнутой дорогой.
Вокруг нее роятся космолеты – как стайка рыбок возле акулы.
Это космическая станция. Я в космосе. Такого не может быть. Рядом с этим местом Сидская Верфь, откуда стартовал «Хэдфилд», выглядит бензоколонкой из сельского захолустья.
Такого не может быть.
Если только эта дама действительно не инопланетянка.
Если только я правда не в космосе.
Если только это действительно не будущее.
Бииииииип!
Сбой системы. Пожалуйста, перезагрузитесь.
Мне двести тридцать семь лет.
Все, кого я знаю, мертвы.
Мертвы мои родители.
Мертва моя сестра.
Мертвы мои друзья.
Моего дома больше нет.
Никого нет, кого я знаю.
Я так не могу.
На меня волной накатывает очередное видение, и на этот раз я не сопротивляюсь сверкающей воде, накрывающей меня с головой.