–Это даже физики доказали, – просто отвечает зав. отделения.
«Значит, я нормальная? И Серега со своей антикварной машиной тоже.»
–А вы помните что-нибудь? – решаюсь спросить я.
–Во время первой мировой войны я была пехотинцем. Задохнулась во время газовой атаки.
–Вам тоже кажется, что вы были мужчиной?
–Что в этом странного?
–И вы убивали?
–Была война.
Резко и так некстати звенит телефон, Ольга Семеновна берет трубку, коротко, деловито называет какие-то латинские термины, диагнозы, лекарства. Я сижу перевариваю все услышанное. Ничего себе открытие! Она заканчивает разговор, возвращает меня к действительности:
–Елизавета, меня здесь несколько дней не будет. Я лишних людей посвящать не хочу, но вы не волнуйтесь. Как только прояснится с милицией, я сама или Марина вас заберем.
Легко сказать «не волнуйтесь», я возвращаюсь в палату в полном загрузе. А там суета и приготовления: все носятся, прихорашиваются, сдувают пылинки. Только Лена спокойно раскладывает пасьянс, да Ира все еще спит.
–Спонсоры изъявили желание посмотреть, как живут больные, – объявляет Мария, – поскольку в этом дурдоме, мы самые нормальные, то решили показывать нас.
–Нас?
–Ну да, сейчас их привезут.
–Прямо сюда?
–Да, да не тормози, на расческу – расчешись.
Я покорно причесываюсь. Замечательно! Крутые, богатые дядьки придут посмотреть на меня в дурдоме. А если мы потом встретимся, а если кто-то знакомый?! Нет, пока у меня нет знакомых из большого бизнеса.
Медперсонал тоже суетится, забегают по очереди., осматривают, проверяют, уносятся «ветром гонимые». Наконец, из другого конца отделения раздается радостно:
–Идут!
Из нашего окна, видно как у позорного полу– развалившегося крыльца тормозят навороченные джипы, из них выползают пузатые дядьки. Шустрые ребята в дорогих костюмах, достают из машин коробки, передают санитарам. Те тащат их в корпус, лопаясь от важности. Выскакивают врачи, стараются держаться солидно, но видно сразу, с какой жадной радостью они провожают взглядом каждую коробку.
–Ой, глядите, какой хорошенький, – взвизгивает Верка.
–Кто? Где? – оживляется Мария.
Я тоже невольно присматриваюсь.
–Вон, вон, высокий, черненький.
–В синим пиджаке?
–Да, нет же, не пузатый. Вон возле красного джипа. Все, девки, я влюбилась! – Верка мечтательно закатывает глаза.
А я все не могу никак увидеть, кто ее так впечатлил.
–Тот, что достает большую коробку, – подсказывает мне Маша. – Вон, пиджак снимает.
–Какие у него плечи! – радуется Вера.
Я, наконец, понимаю о ком это они. Да, фигура у него классная.
–Ну, обернись, – хором требуют Маша и Вера.
Он поворачивается, объяснять что-то заведующей, и у меня земля уходит из-под ног. Александр! Саша! Меня охватывает паника. «Он здесь! Здесь! А я …. Он меня увидит! Увидит в психушке! Вот вам и свидание! Боже! Что он подумает? Но я же не псих! Как же быть? Как быть?!»
Лена замечает мое состояние.
–Что случилось?
–Я его знаю.
–Кого, красавчика? – подскакивает Верка.
–Да, – выдыхаю я скорбно.
–Так это же здорово! Везет же людям!
–Что везет? Он меня узнает!
–Классно!
–Здесь не то место, чтобы встречаться, – напоминает Лена.
Верка никнет, надувает губки. А Маша сразу находится:
–Мы тебя не покажем, будем стоять все кучей, он тебя и не заметит.
–Точно, их много, нас много, авось не разглядит.
–Может, мне лучше спрятаться? – глупо спрашиваю я.
–Куда? В тумбочку? – уточняет Маша.
Я сдаюсь, ждем спонсоров и как только они заваливают целой толпой, сбиваемся в кучку. Я осторожно выглядываю из-за Машкиного плеча. Вот он мой долгожданный, мой единственный стоит среди толстых, важных дядек с сотовыми. Только руку протянуть, мне безумно хочется броситься к нему, чтобы защитил от всех напастей. Чтобы посмотрел ласково, и я забыла обо всем, обо всем. Я совсем уже готова шагнуть на встречу, но один особенно важный спонсор лениво поинтересовался:
–Я так понял, здесь не буйные, а опасные у вас есть?
Мой порыв разом гаснет, к моему ужасу Александр поворачивается к нам, мне даже кажется, что он меня видит. Я пытаюсь стать прозрачной, и тут Пуся стягивает общее внимание на себя.
–Это мы-то не буйные?
Она подскакивает к гостям, хватает их за руки и тянет за собой напевая:
–Встаньте дети, встаньте в круг, встаньте в круг…
Спонсоры дико таращат глаза.
–Делайте, что она хочет, а то у нее начнется страшный приступ! – подыгрывает Лена.
Пуся строит спонсоров в круг, они испуганно подчиняются. Через минуту в палате, точно как в фильме про Золушку, кружится хоровод из важных пузатых дядек в малиновых пиджаках. Под веселое Пусино пение они даже пытаются притопывать, повторяя ее движения. Зрелища уморительней мне видеть еще не приходилось.