Серега только сопит, сосредоточенно намывает грязные тарелки. Я увлеченно перебираю варианты:
–Я понимаю, видимо, я не права! Блондинка просто твоя коллега по работе! Вы обсуждали годовой отчет, вода нужна была для конспирации, конкуренты замучили.
Наконец, мой сожитель не выдерживает:
–Да не было ничего, не было! Тебе показалось!
–Показалась?! – взрываюсь я.
–Конечно, – он убийственно серьезен.
–Скажи еще, что блондинки вообще не было!
–Не было, – не моргнув глазом, заявляет Серега.
–Так я ее придумала?
–Не знаю, может быть, – мнется Серега. – во всяком случае здесь никакой блондинки нет! Нет и не было, хочешь – проверь!
–И проверю! – кричу я и несусь в ванную.
Само собой, я не нахожу ни малейших признаков недавнего происшествия. Их нет ни в зале, ни в спальне. Ни одного светлого волоска, ни забытой вещи, ни запаха чужых духов. Вдруг, я неумолимо ярко представляю себя со стороны. Уже победивший посуду Серега ходит следом. Я опять набрасываюсь на него:
–Прекрати делать из меня дуру!
Сожитель мой только плечами пожимает. Я резко сажусь на кровать, вскакиваю, снова сажусь. Серега еще смеет успокаивать:
–Не волнуйся, ты только что из больницы. Марина мне все рассказала. Быстро тебя выпустили.
–Слишком быстро, ты даже любовницу спрятать не успел! – парирую я.
–Тише, тише, не надо волноваться.
Этими словами он меня окончательно допек! Именно в этот момент, я вижу на ковре один единственный длинный золотистый волос. Все! Конец моему терпению!
–Знаешь что, Сережа, – начинаю я почти мягко, – иди к черту!
Он удивленно хлопает глазами, не может поверить в то что услышал.
–Иди к черту! – повторяю я, – С вещами на выход!
А в одиночестве есть масса приятного, я понимаю это, как только закрываю за Серегой дверь. Боже мой, как он мне, оказывается, мешал все это время! В квартире сразу как будто прибавилось воздуха. Больше никогда, никого сюда не пущю!
Истеричный звонок телефона нарушает мое недолгое спокойствие. Я забегаю в комнату, хватаю трубку:
–Алло.
–Лиза, ты дома! – восторженно кричит в трубку Марина. – Это точно ты? Ты одна?
–Абсолютно, – радостно подтверждаю я.
–Ну, ты сволочь! Я тебя обыскалась! Приезжаю в больницу, в палате только три дуры, а тебя нет. Спрашиваю, куда делась. Мне говорят – сбежала с какой-то малолетней Веркой. Куда, никто не знает. Звоню домой – трубку берет какая-то девица, заявляет, что никакой Лизы здесь нет и не было. Я опять звоню, звоню, никто не отвечает. Где ты шлялась?
–Это длинная история, – успеваю вставить я.
–Так, – успокаивается Марина. – Сейчас я к тебе приеду. У меня тоже есть, что тебе рассказать.
В трубке раздаются гудки. Ждать Маринкиного появления мне долго не приходится. Уже минут через пятнадцать, она появляется на пороге, невозмутимая и деловая, как всегда.
–Так, ставь чайник. На улице дикий холод. У меня зуб на зуб не попадает.
Заполучив чашку с горячим чаем и наворачивая ложкой вишневое варенье, Марина приступает к объяснениям:
–Я собственно тебя искала, чтобы сообщить, что волноваться тебе больше не о чем. Значит так, пострадавший, то есть труп, оказался наркоманом со стажем. Не удивительно, что ты так легко с ним справилась. Болячек у нарка было до черта. Патологоанатом даже сомневался, какая из них его доконала. Одно несомненно, твоя драка никакого отношения к этому не имела. Ты тут не при чем, поняла?
Я слушаю ее слова как музыку, только становится обидно:
–Так что же, я зря торчала в психушке?!
–Твое счастье, что только в психушке, а не в обезьяннике. За милую душу могли засунуть до выяснения.
–Спасибо, утешила, – язвительно отмечаю я.
Почему-то, мне совсем не хочется выспрашивать подробности возможного пребывания в изоляторе временного содержания. Марина подытоживает выше сказанное:
–Дело закрыто за отсутствием состава преступления, так что можешь жить спокойно. Пока, – добавляет она по милицейской привычке.
Моя деловая подруга, как всегда спешит, отказывается разделить со мной беззаботную радость освобождения. Ох уж, мне вечно занятые люди! Я неохотно провожаю принесшую добрые вести Марину. Медленно закрываю за ней дверь и ощущаю как нестерпимой тяжестью наваливается на меня усталость. Буквально ноги подкашиваются. Зря мне раньше не верилось, что душевные волнения отнимают силы почище любой работы. Из последних сил тащу себя до дивана и падаю. Как давно я не засыпала так безмятежно!
Сплю сладко как в детстве, безо всяких снов и страхов. Даже телефонный звонок звучит как-то нежно и ласково.