Тем временем, поредевший снегопад прекращается вовсе. На голубом ясном утреннем небе сияет желтое солнце, и ярко освещает окружающее нас великолепие. Выпавший за ночь снег пушистым украшением лежит на контрастно темных еловых ветвях, роскошным ковром покрывает землю.
–Как красиво, – вздыхаю я.
–Да, – поддерживает меня Владимир Петрович, – природа бесконечно щедра, засыпая наш чумазый мир, белоснежной чистотой.
–Вот, это да! Папа, ты становишься не физиком, а лириком. «Восточный менталитет», «сновидения», «белоснежная чистота».
–Что поделаешь, – смеется Владимир Петрович, – с кем поведешься, от того и наберешься! А я познакомился с востоковедом и любителем фантастики. Прелюбопытнейший человек. Смотрит на мир с диаметрально противоположной точки. Ему кажутся очевидными многие вещи, которые бы мне, раньше, и в голову не пришли. Однозначно, настала пора мне вернуться в прикладную науку.
–Я слышу об этом уже на протяжении последних пяти лет, – шепчет мне Саша.
–К сожалению, мой сын считает меня слишком нерешительным, – услышав его, замечает Владимир Петрович. – а я бы уже давно вернулся, если бы было куда возвращаться. Ученые до сих пор не могут придти к единому мнению о том, какой из классических наук следует заняться этим феноменом.
–Тебе, просто нужно изобрести свою собственную науку, – улыбается Саша.
–Отличная мысль, – соглашается его отец.
Научная дискуссия могла затянуться на неопределенно долгий срок, но мои усталые мозги спасает известие о прилетевшем за нами вертолете.
До поляны, где приземлилась крылатая машина, надо еще добраться по свежевыпавшему снегу, но всех охватывает радостное чувство освобождения и близости к уютному дому. Едва заняв места на узкой скамеечки внутри вертолета мы все дружно засыпаем. Я сладко посапываю, примостив голову на Сашином плече. Чувствую себя такой усталой, что абсолютно не помню дорогу до дома. Разумеется, долететь до самой квартиры я никак не могу, значит умудряюсь сладко спать и в машине.
Более менее осознано веду себя только переступив порог родной квартиры. Мечтаю не разлепляя глаз, добраться до кровати и рухнуть на подушку, но…
Разуваюсь с наслаждением топаю босиком по любимому пушистому ковру и …
–Пальма! Сволочь!
Я наступаю на что-то мокрое и с ужасом вижу, что в самом центре богатый узор нарушает уродливое коричневое пятно! У моей кошки понос! Более того, Пальма явно устыдившись содеянного, пыталась все загрести, очень старалась так, что когтями повыдрала длинный ворс.
–Я убью тебя, Пальма! Иди сюда!
Я бы на такое приглашение не откликнулась, но я не кошка! А кошки создания не логичные. Киса тут же нарисовалась передо мной, как ни в чем не бывало. Она даже вытянула передние лапки и потянулась со всей своей природной грацией. Будь Пальма нормальной лохматой кошкой, я бы пожалуй, растаяла от умиления. Но этот мешочек с костями не впечатляет меня, чтобы он не делал. Однако, и наказать его было труднее, чем нормального зверя. По идее, мне следовало решительно схватить ее за шкирку, и безжалостно запереть в туалете. Вместо этого, я неожиданно бережно, беру ее под пузо и опускаю на диван.
–Сиди здесь!
А сама я скачу в ванную, за водой и тряпкой, стараясь не наступать на испачканную ногу. Набрав полный таз воды я пячусь в поисках, запропастившиеся куда-то половой тряпки, мне под ноги попадается что-то теплое, я оступаюсь, слышу душераздирающее «мау»! И совершив сложнейший кульбит, роняю тазик, поскальзываюсь, теряю равновесие и усаживаюсь прицельно в него.
От желания спать не остается и следа. Хорошо, хоть обошлось без синяков, но обидно до слез. Сижу, мокну, размышляю, за что теперь хвататься. К моему ужасу, дверь в ванной комнаты за моей спиной весело скрипнув открывается, я поднимаю глаза…
–Мама! Папа! Что вы здесь делаете?!
На лицах родителей – смятение и жалость. Представляю себе, как поразила их увиденное зрелище. Давненько не заставали они дочь плюхающеюся в тазике. Торопливо пытаюсь разрядить обстановку, объяснить свое странное положение:
–Я просто поскользнулась.
–А что с твоим ковром, в гостиной? – строго спрашивает мама.
Выбираюсь из таза, обтекаю, оправдываюсь, несу какую-то чушь. Одним словом, резко впадаю в детство. Мама смотрит оценивающе, как всегда, слышит за моей болтовней ни о чем, мои настоящие проблемы. Она у меня красавица, только последнее время поправилась и постарела совсем чуть-чуть. Зато отец уже поседел, и стал похож на былинного героя. Как же я соскучилась!