Убегать и прятаться, как трусливый заяц, для меня было невыносимо. Но я чувствовал себя таким усталым и избитым, что прекрасно понимал, с медведем мне не справиться. Время шло, звезды торжественно двигались по небосводу, луна быстро перебралась с одного края неба на другой, а медведь все не оставлял меня в покое. Сроду не встречал такой бестолковой зверюги. Чего он ждал, пока я свалюсь будто спелая груша ему на голову?! Мое терпение таяло с каждым мгновеньем. Я снова и снова ощупывал чужой, неудобный нож – единственное свое оружие. И уговаривал себя дождаться рассвета.
Медведь снова громко, хрипло зарычал, пытался потрясти толстое дерево, скалил чудовищные желтые зубы. Внизу, в темноте, только и были видны его зубы, когти и красные глаза. Наверное, стоило испугаться, вместо этого, я забавлялся тем, что злил мишку еще больше.
–Эй, ты, чучело!
Я бросил на него какую-то ветку, целил в нос, между глазами и пастью. Судя по отвратительной смеси рева и визга, попал.
–Так тебе! Не шуми коврик прикаминный!
Зверь хрипел от ярости.
–Не хочешь быть ковриком? – веселился я. – Хорошо, будешь зимней попоной для баронской лошади.
Зверь зашелся от злости, драл когтями кору моего дуба, даже грыз дерево. Так я и скоротал ночь в веселой компании. Но с приходом дня, вопреки моим ожиданиям, медведь не только не ушел, но и не успокоился. А я-то думал, что хорошо знаком с медвежьими повадками. Косолапый, должен быть осенью толстым, ленивым, поедать ягоды, запасать жир на долгую зиму. А этот видно, уже знаком со вкусом человечны, еще захотел. А мое терпение кончилось! Я только представил себя трусливо скукожившимся на ветке, как устыдился, выхватил нож, и ринулся вниз. Я рухнул прямо на спину медведю, и не долго думая, всадил свой дурацкий ножик ему в глаз. Зверь подо мной закружился волчком, и издох. Вот уж не ожидал я от него такой прыти. Выходит, я нашел новый способ, валить медведей или мне просто повезло.
Я слушаю открыв рот. Самое интересное, что у Саши даже манера говорить изменилась. Я снова ясно вижу перед собою Ганса. Жаль, что в средневековье я не знаю ничего про эту жизнь. А то бы порадовалась, ратным победам моего спутника. Хотя, все правильно, средневековье кончилось намного раньше двадцатого века. Александр спохватывается:
–Извини, я слишком хвастаюсь. Не стоило расписывать тебе кровавые подробности.
–Нет, нет, все в порядке, рассказывай дальше, – требую жадно.
–Да, пока собственно это все.
–Скажи, тебе хоть поесть-то удалось?
–Конечно, нажарил себе медвежатины. Только она слишком сладкая, а соли у меня не было, пришлось посыпать золой. Я был такой голодный, что мне казалось, сожру медведя целиком, но на самом деле наелся от пуза, да еще с собой прихватил. Теперь, твоя очередь, ты обещала мне сюрприз.
–Сейчас, подожди, минутку.
От погружения в атмосферу средневековья у меня сомой так разыгрался аппетит, что мне тоже захотелось сожрать целого медведя. Но пока скромно ограничиваюсь заварным пирожным и молочным коктейлем. Жую, собираюсь с духом. Когда я совсем уже готова торжественно произнести свое признание, из подсобки в торговый зал вбегает вусмерть перепуганный, взъерошенный человек, в широком когда-то белом халате и кричит, словно мы глухие: