–Уходите отсюда! Быстрей, быстрей! У нас проводка горит! Пожар!
–Вот, опять проблемы с электричеством, – улыбается Саша. – А может нам опять только кажется?!
–Все же нам лучше уйти. Кажется на этот раз все происходит на самом деле, – благоразумно замечаю я.
В это время, весь дверной проем в подсобные помещения заполняет плотный, едкий дым. Он вползает в кафе, сизыми клочьями повисает под потолком. От отвратительного запаха, начинают слезиться глаза.
–Бежим скорее!
Александр хватает меня за руку и мы как можем быстрее уносим ноги из злополучного кафе. Стремительно вылетаем на улицу, на ходу застегивая куртки. А там другая напасть: сильный ледяной ветер, снежная крупа и внезапно обрушившийся на город зимний мороз. Я сразу начинаю стучать зубами от холода. Моя, почти летняя, курточка совсем не приспособлена для такой погоды. Саша не подает виду, но и он одет не по сезону. С порога кафе хорошо видны электронные часы на площади. На них точное время сменяет температура воздуха.
–Минус двадцать семь, – ужасаюсь я.
–Так не бывает, – поражается Саша.
–Последнее время, я постоянно сталкиваюсь с тем, чего быть не может. И вообще, мой мгновенно замерший нос, склонен верить термометру.
–Нам остается, только спасаться бегством.
–Скорее в тепло, домой! – весело командую я
Александр ловит машину, я радостно прыгаю в теплую кабину уже в дороги замечаю, как плохо в ней дышится. Водитель старенького жигуленка впечатлившийсь, неожиданно начавшейся зимой, включил печку на всю катушку и наполняет салон густым тяжелым ароматом бензина. Меня душит кашель.
Все эти обстоятельства друг за другом наваливаются на меня с такой скоростью, что я забываю буквально обо всем. Даже с Сашей я прощаюсь как-то впопыхах и быстрее, быстрее лечу в свой домашний уют.
Едва переступив порог окоченевшая и скукоженная я направляюсь в ванную, набираю горячую воду, навожу душистую пену и ныряю в райское удовольствие. Через некоторое время, ко мне возвращается способность думать. В большом зеркале на стене я любуюсь своими округлыми плечами, красивыми руками и ногами. Ничего общего с худющими бледными мощами бедной Анхен. Теперь, я определенно гораздо красивей.
–Нет, не стоит признаваться, что Анхен это я. Буду молчать до последнего, – решаю я, – а сам-то Ганс сильно помельчал за последние века. Правда, Саша, пожалуй, симпатичней, – лениво рассуждаю я вслух, играю пышной пеной. – только голос совсем не изменился.
От удовольствия мурчу приятную песенку, плюхаюсь в тепле и комфорте. Пальма смотрит на меня как на умалишенную. А еще говорят, что у кошек нет мимики. Может быть у других нет, но у моей зверюшки, мордочка крайне выразительная. Я внимательно присматриваюсь к породистому животному. Последнее время, она перестала казаться мне так уж отвратительно лысой. Оказывается, уши моего чудовища покрылись очаровательным пушком. И сфинкс стал сильно напоминать чебурашку.
–Вот станешь через годик толстой, лохматой персидской кошкой, – лукаво обращаюсь я к Пальме.
Всем своим хилым существом кошка изображает полное презрение. Ей явно не нравится персидская порода.
Я возвращаюсь к своим размышлениям.
–«Надо будет осторожно выспросить у Александра, пока он ничего не знает, как на самом деле Ганс относится к Анхен. И вообще, ужасно интересно, что значит вся эта история? У нее обязательно должен быть какой-то смысл. Ладно бы, я одна вообразила все это, но ведь целая толпа народа рассказывает одну и ту же историю с разных концов. Ладно еще, Светка, но ведь мама, похоже, говорила тоже об этом. А с Сашей нам и вовсе снятся одни и те же сны. Восхитительно, история Анхен вырисовывается во всех подробностях…»
Я добавляю горячей воды в остывшую ванную, и продолжаю мечтать вслух:
–Какая-то некрасивая, прозаичная история. Что-то не то я вспоминаю. Надо бы для разнообразия попасть в красивую сказку про принцессу и прекрасного принца. С хорошими манерами, – уточняю я, ярко вспомнив привычки Ганса. – хочу жить в красивом дворце, носить роскошные платья, сорить деньгами, есть всякие вкусности…
Мои волшебные мечты грубо обрываются на самом интересном месте. Желаю убедиться, что добровольно забравшись в воду, я все еще жива, Пальма осторожно пробирается по бортику ванны. И оступившись задней лапой, срывается в воду. Вопли! Ужас! Агония! С помощью когтей, она пытается забраться на мою коленку, так суетится и машет лапами, что я никак не могу ее поймать и вытащить из воды. Злая и исцарапанная, я побеждаю, и буквально выбрасываю кошку на сложенное большое полотенце. Честно говоря, мокрая Пальма не слишком отличается от сухой. Разве что, глаза больше выпучены, да дрожь крупнее.