Губы Энакина легко коснулись щеки Оби-Вана, будто невзначай. Невинный поцелуй в щечку. Что он вообще может значить для почти сорокалетнего мужчины? Но Энакин будто в полубреду ощутил ответное касание губ. Соприкосновение его собственных губ с чужими. Сначала даже подумал, что ему померещилось, а ведь выпил всего-то стакан кофе с коньяком, в отличие от докторов Кеноби и Воса.
Осмелев, Энакин сам вовлек Кеноби в поцелуй, но тот и теперь не противился. Они уже даже не пытались изображать подобие танца, переминаясь с ноги на ногу, а остановились на месте, чтобы насладиться мимолетным поцелуем в полной мере. Он уже не был таким невинным, как поначалу, Энакин раскрыл губы, приглашая Оби-Вана углубить поцелуй, что тот непременно бы сделал, если бы…
…музыка вдруг не стихла так резко. Хирург и его интерн синхронно сделали шаг друг от друга, уставившись на нарушителя идиллии. Энакин, опьяненный поцелуем, не сразу сообразил, откуда бы здесь взяться доктору Восу, ушедшему в кино несколько минут назад… Пришёл за своим телефоном, который забыл здесь. Конечно же.
— Вы продолжайте, продолжайте, — психиатр, который надеялся, видимо, остаться незамеченным, поспешно скрылся за дверью.
— Теперь мне точно пора, Энакин, — виновато улыбнулся доктор Кеноби. Явно не зная, куда деть руки, он почесал в затылке. — Спасибо за этот вечер, за танец и за… За подарок.
— Увидимся завтра, доктор, — произнёс слегка опешивший Энакин в тот момент, когда дверь за хирургом уже закрывалась, и губы его растянулись в улыбке.
========== Глава, в которой доктор Кеноби все потерял ==========
Ещё никогда Энакин так не ждал утра и начала рабочего дня, как в тот день. После вчерашнего поцелуя Оби-Ван наверняка согласится серьёзно, наконец, поговорить о чувствах и отношениях. Не может же быть, чтобы столь нежное проявление чувств было незначительным в его глазах. Всю ночь Скайуокер промучился вопросом, встречаются ли теперь они с Кеноби, и под утро пришёл все-таки к выводу: да, встречаются. И с чистой душой сменил на своём аккаунте в фейсбуке свою фамилию на его — что же ещё первым делом обычно делают люди, начиная отношения с кем-то? В «Звезду Бессмертия» Энакин примчался рано, не в силах больше ждать, припарковался на соседней улице и, пританцовывая, отправился на работу. Душа его словно пела, спешащие по своим утренним делам угрюмые люди преображались буквально на глазах, стоило им оказаться в радиусе действия флюидов окрыленного счастьем Скайуокера. Незнакомцы хлопали его по протянутым ладоням, заряжались позитивом, который Энакин был готов дарить всем и каждому. Еще никогда в своей жизни он не был так счастлив.
Впервые за всю свою карьеру Оби-Ван Кеноби опоздал на работу. По той простой и понятной, как пять пальцев, причине, что попросту не хотел идти на неё и до последней минуты уговаривал свою совесть, что хоть разок можно прогулять работу, притворившись больным. Совесть на уговоры, к сожалению, не повелась. Мейс, который обещал ему отгул в любой выбранный день, как назло не брал трубку. Затем Оби-Ван надеялся, что конец света, обещанный ещё в 2012 году, случится до начала рабочего дня. Но и конец света, увы, оказался к нему не столь милосерден.
Оби-Ван понимал, что перегнул палку, следуя совету Квинлана, что дал Энакину ложную надежду на отношения, и что лучше пресекать такое на корню. Разорвать, изничтожить, пока не проросло глубже и не доставило ещё больше боли им обоим. Оби-Ван как никто другой знал, что надежда — ужасное и мерзкое чувство.
— Доктор Кеноби! — радостный Энакин встретил его возле дверей отделения, потянувшись за объятиями.
— Интерн Скайуокер, почему не на рабочем месте? — хмуро поинтересовался Оби-Ван, заставив Скайуокера замереть с распростертыми объятиями, так и не сомкнув их.
— Я… Я вас ждал, — Энакин не узнавал своего любимого. Того, что вчера подарил ему пару минут счастья в пустой ординаторской и самый нежный поцелуй. Это был первый такой поцелуй в жизни Энакина: не по пьяни, не потому что «все так делают», не тот, после которого хочется поскорее прополоскать рот, а на сто процентов желанный.
— А вот не надо меня ждать. Ты здесь работаешь почти год и что, так и не научился находить себе работу? — холодно осведомился Кеноби, но что-то в его голосе подсказывало, что начальник сдерживается, чтобы не сорваться на крик.
— Простите, доктор, — Энакин нервно улыбнулся и пожелал скрыться с глаз строгого заведующего отделением, заняв себя работой. Возможно, Оби-Ван просто не выспался или встал не с той ноги, и его стоит оставить в покое на некоторое время.
Внезапно до него дошло: Оби-Ван просто не хочет афишировать их отношения! Вон Баррис уже тянет шею, чтобы было лучше слышно. Энакин облегченно улыбнулся.
— Доктор, а что вы делаете сегодня вечером? — поинтересовался он, обойдя палаты всех вверенных ему пациентов, направив кого-то из них сдавать кровь, а кого-то в кабинет УЗИ, и вернувшись к любимому начальнику с чувством выполненного долга. Кеноби находился в кабинете, сидя за столом и просматривая чьи-то истории болезни.
— Сижу дома. Возможно, зайду в супермаркет за продуктами, чтобы занести кое-что бабушке. Надо бы ещё дочитать книгу, которую я начал на прошлой неделе. Или ты бы пожелал более подробный отчёт? — уточнил Кеноби.
— Да нет, я… Я просто подумал, может, мы сходим куда-нибудь вместе? — растерявшись, пробормотал Энакин, теряя свою былую уверенность.
— Не получится, сегодня мой вечер чётко распланирован, Скайуокер. Что-то ещё? — выжидающе уставились на Энакина голубые глаза, что казались сейчас как никогда холодными.
— Я закончил с обходом больных, доктор, — отчитался Энакин, стараясь сохранять спокойствие на лице.
— Молодец. Если это всё, то давай-ка я немного за тобой поухаживаю и придержу тебе дверь, — издевательски улыбнулся Оби-Ван, подойдя к двери и открывая её, пропуская Энакина. — Прошу.
Стоило снова ничего не понимающему Скайуокеру выйти в коридор, как дверь кабинета заведующего с треском захлопнулась за его спиной.
В обеденный перерыв, когда Энакин зашёл в ординаторскую, Кеноби заканчивал пить кофе. Улыбаясь, Скайуокер, вымокший до нитки, поскольку на улице лил сильный дождь, достал коробку ещё тёплых пончиков и поставил ее на столик.
— Доктор, что же вы кофе пьёте без ничего? Попробуйте. Специально для вас бегал.
— Скайуокер, ты будешь сам протирать за собой пол, если что. Ты наследил здесь. А я уже закончил с трапезой, хоть и благодарю, конечно, — сделав последний глоток кофе, Оби-Ван вышел вон.
— Доктор Кеноби! — кинулся следом Энакин. — Я… Нам надо поговорить. Почему вы избегаете меня?
— Этот вопрос стоило задать иначе. Почему ты бегаешь за тем, кто тебя избегает?! — Кеноби резко развернулся на пятках и уставился на своего интерна. — И я даже знаю ответ. Потому что ты — избалованный мальчишка, который привык всю жизнь получать всё на золотом блюдечке. Я понятия не имею, по какой такой причине ты пристал именно ко мне, но настоятельно советую пойти и поискать другое развлечение. Мне надоело возиться с тобой, как с великовозрастным ребёнком, и я не собираюсь прививать тебе никаких элементарных норм поведения, что должен был сделать твой дядя! А если ты не можешь найти себе занятие — его найду я. Несложная работа как раз для тебя — пойди и перепечатай оставшиеся истории болезни! — Оби-Ван говорил скороговоркой, повышая тон буквально с каждым новым предложением, а затем прикрикнул: — Ну, что встал?!
Энакин, шмыгнув носом, растерянно кивнул и подорвался с места, сразу срываясь на бег, будто испугавшись возможной новой порции гнева начальника в его адрес, но на самом деле просто не желая, чтобы тот увидел его слёзы.
Выпустивший пар Оби-Ван, обернувшись, увидел стоящего за спиной Квинлана и резким шагом уходящую, рассерженно цокая каблуками, Асажж. Вос смотрел на него осуждающе. Совсем не так, как обычно смотрят на своих лучших друзей.
— Что не так?! — раздражённо закатил глаза Оби-Ван.