— Доктор, я… Попрощаться зашёл, — Скайуокер сунул предательски трясущиеся ладони в карманы куртки и опустил взгляд. — Полагаю, мои травмы будут сильно мешать моей врачебной практике, поэтому я увольняюсь. Я был очень рад работать с вами.
Оби-Ван стоял и в полной растерянности смотрел на Энакина, не в силах произнести что-то в ответ. Даже элементарное «я тоже» или «я буду скучать». Ничто из этого никогда не сумеет отразить того, что чувствовал хирург. Он хотел бы попросить Энакина остаться, но ведь и сам понимал, как глупо это бы выглядело, учитывая, что юноша ничуть не драматизировал — с такими травмами он и вправду не смог бы дальше работать.
— Чем думаешь заняться теперь? — спросил Оби-Ван и поджал губы, чтобы они не тряслись, требуя дать эмоциям выход.
Энакин неопределенно пожал плечами.
— Не знаю пока. Может… — он ухмыльнулся, — окунусь в творчество. У меня вроде неплохо получилось с той песней, которую вы так и не услышали. Знаете, если я однажды выпущу свой альбом, я посвящу его вам. Вы только не улетайте сразу в Антарктиду от стыда, ладно?
Оби-Ван рассмеялся, не зная, шутит Энакин или говорит всерьез, но идея ему понравилась. Не сбежать в Антарктиду, а услышать музыку Энакина, конечно же.
— Пообещай, что не пропадешь и будешь заходить в гости. Тем более Квинлан с Эйлой скоро женятся, — сказав это, Кеноби ощутил самый настоящий ком в горле. Не то чтобы сейчас был самый благоприятный момент говорить о чьей-то счастливой личной жизни, а особенно пытаться наладить свою собственную, но… — Энакин, я хотел сказать тебе еще кое-что… Просто хочу, чтобы ты знал. Я люблю тебя, — вырвалось у Оби-Вана против собственной воли.
Энакин опешил от подобного заявления, ожидая подвоха. Любит… Как друга? Как интерна? Как-то ещё, как любят кого-то, но только не своего возлюбленного?
— Л… Любите?.. — переспросил он хрипло. Почему-то очень хотелось получить скорее опровержение, чем подтверждение собственных страхов.
— Люблю, — повторил Оби-Ван. — Я хотел сказать это ещё в тот день, когда ты… Когда ты попал в аварию. Я понимаю, как неуместно сейчас звучит моё признание, но…
Энакин прервал попытки Кеноби оправдаться поцелуем, что оказалось весьма мудрым решением, поскольку Оби-Ван моментально переключился на более интересное занятие, чем длительная речь о том, почему он не должен был говорить те слова, которые больше всего ждал Энакин.
— Я тоже вас люблю, — прошептал Энакин, когда они прервались, чтобы перевести дыхание.
У Оби-Вана был такой вид, словно он не вполне понимал, что творят его руки, снимающие с Энакина куртку, забирающиеся ему под футболку, ощущающие крепкие мышцы и шершавую от шрамов кожу. Потребовалось несколько секунд, чтобы ошеломленный Энакин осмелел и тоже ринулся в атаку. Трясущимися руками он забрался Оби-Вану в форменные штаны и замер, опасаясь, что уже зашел слишком далеко. Но Оби-Ван только поощрил его действия и подтолкнул к хирургическому столу, в который Энакин уперся задницей. Оби-Ван подхватил его за талию и усадил на стол, Энакин обвил его ногами и чуть не задохнулся от новизны ощущений. Железные заклепки куртки звякнули о металл стола, оглушив их обоих, Энакин часто-часто дышал в губы доктору, а тот словно очнулся и отстранился, как-то быстро оглядываясь по сторонам.
Ну вот. Всегда он так. Снова подразнил и не дал большего. Сейчас все вот так глупо и закончится.
— Нужно что-то…
— Постелить? — быстро выпалил Энакин. Рук он так и не разжал. Черта с два он теперь отпустит Оби-Вана, пусть тот даже не старается! — А то жестковато будет, — Скайуокер похлопал ладонью по глянцевой поверхности стола.
Оби-Ван, казалось, думал о чем-то несколько ином, кусая губу. И внезапно до Энакина дошло.
— Рядом… кабинет УЗИ… — попытался донести свою мысль до Оби-Вана Скайуокер.
Тот кивнул, и не успел Энакин ничего сообразить, как доктор Кеноби отцепил от своего зада его руки и скользнул к двери.
— Я быстро. А ты пока… — голубые глаза хитро блеснули, — раздевайся.
Целых пять секунд Энакин потратил на то, чтобы проморгаться, глядя вслед захлопнувшейся двери операционной. А затем все еще плохо его слушающиеся пальцы сами потянулись к застежке джинсов.
Оби-Ван влетел в кабинет УЗИ, краем глаза отметив блаженствующего Гривуса на кушетке. Рядом на стуле сидела Шаак Ти и что-то делала в районе живота Гривуса, аппарат тихо жужжал, готовый к работе, но все датчики висели на нем неактивные. Оби-Ван схватил банку с гелем для УЗИ и, торопливо извинившись за вмешательство, покинул кабинет. Медсестра оторвалась от своего дела, недоуменно переглянувшись с пациентом, впрочем, странности в поведении хирурга их не сильно озаботили. У них были дела поважнее.
К моменту, когда Оби-Ван вернулся в операционную, Энакин уже принял максимально грациозную позу на столе, стараясь не думать о том, что чуть более полугода назад он уже лежал на нем, а над ним точно так же склонялся Оби-Ван, только тогда им обоим было очень страшно, а сейчас… Впрочем, что изменилось сейчас? И Оби-Ван, и в особенности Энакин ужасно трусили, но отступать не хотел никто. Они слишком долго к этому шли и без того потеряли слишком много времени. Доктор Кеноби выдавил немного геля на ладонь и пытливо заглянул Энакину в глаза. Неизвестно, что он там увидел, но его это явно не обнадежило.
— Эни, мне нужно кое-что у тебя спросить…
Господи, неужели он сейчас поинтересуется, готов ли Энакин к тому, о чем грезил со дня их знакомства?!
— Ты был когда-нибудь… — Оби-Ван мялся и краснел, Энакин краснел не меньше, паникуя и чувствуя, как желание постепенно уступает место дикому стыду и еще большему страху.
— Был, — ляпнул он, догадавшись, чего хотел от него Оби-Ван, — был, много раз был, давайте уже скорее, пока я не…
— Еще не поздно передумать, — мигом ухватился за его слова Оби-Ван, отчего Скайуокер окончательно рассвирепел, и это чувство начисто снесло все предыдущие.
Он вцепился Оби-Вану в волосы и притянул его к себе, едва ли не рыча ему в лицо:
— Доктор Кеноби, просто возьмите и трахните уже меня, наконец!
Не очень-то это походило на первый секс из мечтаний Энакина, но он был счастлив. Ровно до того момента, как ледяной липкий гель не оказался внутри него вместе с пальцами доктора. Оби-Ван аккуратно подготовил его под себя и вошел с тихим выдохом. Стараясь не думать о том, как он в данный миг выглядит с раскинутыми ногами, Энакин вцепился в спину доктора ногтями, ища хоть какую-то точку опоры. Спина скользила по столу, но ему было плевать. Они были вместе, а это самое главное.
— О… ох, доктор Кеноби, да…
— Энакин… — прошипел Оби-Ван сквозь зубы, — мы занимаемся сексом, совсем необязательно меня так называть!
— Хорошо… извините, — потный, тяжело дышащий Энакин виновато улыбнулся, — да… доктор Франкенштейн, да! О, да!!!
Похоже, спорить с ним сейчас было абсолютно бесполезно. Оби-Ван чуть не рехнулся от тесноты и жара девственной задницы Энакина — и кого, спрашивается, Скайуокер надумал обмануть? Уж точно не его, без ложной скромности опытнейшего хирурга, который за годы своей практики какие части тела только ни оперировал.
И разумеется, доктор Кеноби прекрасно знал, как сделать так, чтобы его партнер в принимающей позе получил сногсшибательное удовольствие в свой первый раз. Когда из глаз Энакина перестали сыпаться искры, взгляд сделался более-менее осмысленным, а с губ больше не срывалась всякая чепуха, Оби-Ван тоже кончил и уткнулся носом в гладкую шею Энакина. Просто слезть с чертового стола и привести себя в порядок не было никаких сил, и, честно говоря, было ужасно здорово вот так лежать с Энакином, переплетшись руками и ногами, не зная где чьи.