На выручку, как обычно, явился успевший потерять своего интерна доктор Кеноби, который клятвенно заверил Вентресс в том, что кого вскрывать ей в ближайшее время найдется, ведь с таким ассистентом он, вероятно, скоропостижно скончается от инфаркта.
— Это и есть тот доктор, в которого ты втюрился? — уточнила Асока, стоило Кеноби лишь выйти из лифта, на котором они поднимались из царства мертвых в мир живых, то есть — из морга в остальную клинику. — Староват для тебя, не находишь?
— Что?! Когда это я тебе такое говорил, Шпилька?! — возмутился Скайуокер, нахмурившись. — И вовсе он не старый, это ты рядом с ним соплячка, — Энакин был готов отчаянно и верно защищать честь возлюбленного до конца. Однако не пришлось: Асока, явно пожалев его, сама сменила тему.
— Прямо ты, может, и не говорил, но сам факт того, сколько ты о нем треплешься, навевает на определенные размышления, — хмыкнула Асока, закатив глаза при взгляде на покрасневшую физиономию Энакина. — Ну раз уж этот доктор такой расчудесный и талантливый, он же не откажется сделать мне пирсинг? А то я никак не найду, кому можно доверить свой нос, — пожаловалась она.
Энакин, разумеется, ответил, что такими глупостями, как пирсинг, хирург уровня Кеноби заниматься не станет, но вместе с тем в голове его уже начинал созревать новый план завоевания неприступного хирурга. Асока — гений.
Как уж там доктор Вос говорил? Привлечь его чем-то, что ему нравится. А что доктору Кеноби нравится? Правильно. Резать, колоть и всячески кромсать человеческие тела. Отлично!
На следующий же день во время перерыва Энакин, собравшись с духом, подошел к Оби-Вану с весьма необычной просьбой.
— Знаете, доктор. Я уже очень давно хочу сделать пирсинг, но проблема в том, что я ведь не могу довериться кому попало. А вы все так деликатно всегда делаете, и потом, вы же медик с таким стажем, наверняка вам труда не составит…
— Конечно же, я мог бы сделать тебе пирсинг, —воодушевлённо подскочил заулыбавшийся Кеноби. — Так что как только надумаешь, так я сразу…
— Я уже даже серьгу купил! — перебил его Энакин, тут же слегка сбавив тон. — Ну просто понимаете, я очень давно мечтал об этом…
— Где колоть будем? — невозмутимо уточнил Кеноби. — Губа? Бровь? Язык?
— Я хотел бы проколоть копчик! — тут же уверенно заявил Скайуокер, подскакивая с места и поворачиваясь задом к Оби-Вану с явным намерением продемонстрировать ему не только будущее место прокола, но и все, что пониже.
— Энакин, Энакин, стой! Я в курсе, где находится копчик! — протестующие замотал головой Кеноби, выставив перед собой руку и жестом намекнув Энакину натянуть обратно штаны, и с облегчением выдохнул, когда он все же сделал это. — Тебе дядя-то хоть разрешил? — с некой надеждой, причем явно на отрицательный ответ, спросил доктор.
— Мне и не требуется его разрешение, мне двадцать три, а не тринадцать! Но если вас это так беспокоит, вот прямо сейчас позвоню и спрошу, — оживился Энакин, на что Оби-Вану ничего не оставалось, кроме как дать молчаливое согласие.
Набрав номер любимого дядюшки, Скайуокер включил громкую связь, тут же, не тратя времени на приветствия и прочую дань вежливости, переходя к делу:
— Дядя Шив, слушай, а можно мне пирсинг сделать?!
Мистер Палпатин, судя по всему, был чем-то чрезвычайно занят, потому звонку племянника и тем более его абсолютно идиотскому вопросу совершенно не обрадовался.
— Да хоть жопу себе проколи! — раздалось недовольное ворчание из трубки, после чего Скайуокер с довольной физиономией отключил вызов.
— Слышали?! Он разрешил! — ликующе воскликнул Энакин, выжидающе уставившись на Оби-Вана. — Ну так что?
— Ладно, так и быть, — осознав безысходность своей участи с неизбежной необходимостью касаться скайуокеровской пятой точки, Кеноби с присущей ему рассудительностью решил, что перед смертью не надышишься, и чем скорее сие произойдет, тем быстрее останется позади. — Ты пока устраивайся поудобнее, а я схожу за инструментами.
К тому моменту, как Кеноби вернулся в ординаторскую со всем необходимым, Энакин уже был в полной готовности, а именно — раком на кушетке со спущенными штанами, полностью оголяющими филейную часть.
— Штаны можно слегка подтянуть, мне нужна только копчиковая область, а не твои ягодицы, — хмыкнул Оби-Ван, беря в руки шприц со здоровенной, на взгляд очень зря взглянувшего в этот момент через плечо Энакина, иглой. — Анестезию делать будем?
— Нет, пожалуй обойдемся, — нервно сглотнул Энакин.
— Ладно, — спокойно пожал плечами Кеноби, беря иглу для пирсинга, что была в два раза толще и в два раза длиннее первой.
— Нет, давайте все-таки анестезию, — вскричал выпучивший в ужасе глаза Энакин, уткнувшись в свои сложенные вместе руки.
— Да не сжимайся ты так, я еще даже не притронулся! — упрекнул Скайуокера Оби-Ван, произведя сей фразой, вырванной из контекста, в сочетании с увиденным воистину неизгладимое впечатление на зашедшего в этот момент Мола.
— Пизда, — в привычной, но какой-то очень уж растерянной манере прокомментировал тот.
— Чего нет, того нет, — ляпнул Энакин, чувствуя, как краснеет.
В дверях поспешно покидающий ординаторскую Мол столкнулся с Мейсом Винду, который, стоило всей картине разврата, развернувшегося в ординаторской средь бела дня, предстать перед его глазами, воспылал праведным гневом.
— Возмутительно! Что вы позволяете себе на рабочем месте в рабочее время?! Если уж вы сторонники однополых отношений, то я бы попросил вас хотя бы оставлять свои извращения дома, за закрытыми дверями! Доктор Кеноби, чтобы к концу рабочего дня на столе главврача была объяснительная, почему вы занимаетесь на работе неположенными вещами!
— Мейс, это не то, что ты… — Оби-Ван со вздохом закатил глаза, когда Винду, видимо, не в силах больше лицезреть картину вопиющего разврата, покинул ординаторскую, ворча что-то про содомитов.
После этого штаны Энакин все же подтянул от греха подальше, и весьма вовремя, поскольку не успел Кеноби ввести иглу, а в дверях нарисовался уже дядя Шив собственной персоной. Энакин и не подозревал, что дядюшка сегодня навещал свою больницу.
— Энакин, что ты вытворяешь?! Немедленно слезай! — с порога воскликнул дядя, явно грозя самолично стащить племянника с кушетки, если тот не выполнит его указания.
— Дядя Шив! — недовольно проныл Энакин. — Но ты же сам сказал, что мне можно!
— Ничего я такого не говорил, молодой человек. Я с вами дома поговорю, — нахмурился Палпатин, но тут же расплылся в улыбке. — Эни, ну что за глупости? Ты у меня и без пирсинга красивый. Ну скажите же, доктор Кеноби?
Теперь и Энакин, усевшись на кушетке, заинтересованно уставился на Оби-Вана, явно желая знать его мнение по поводу своей красоты, но тот лишь неопределенно покивал головой, желая сейчас оказаться где угодно, но только не в этой клятой ординаторской.
Очередная по счету попытка соблазнения Кеноби с треском провалилась.
========== «Лунная призма, дай мне Силу!» ==========
Энакин с доктором Кеноби сидели в ординаторской и преспокойно пили чай, когда к ним зашла… нет, ворвалась доктор Вентресс, захлопнув за собой дверь с такой силой, что чашка Скайуокера непроизвольно содрогнулась в его руках и едва не опрокинулась на крайне нежелательное для этого место.
— Что, доктор Вентресс, ваши смурфики все-таки устроили зомби-апокалипсис? — осведомился Энакин, поспешно ставя чашку на стол от греха подальше.
— Да нет, думаю, в этом случае доктор Вентресс обрадовалась бы и немедля возглавила их ряды, — хмыкнул Оби-Ван и, аристократично глотнув чаю, поставил свою чашку на стол. — Что случилось, Асажж?
— Ничего, — хмыкнула Вентресс, подняв голову и прошествовав к столу. — Просто решила тут отдохнуть. А ты иди, тебя там пациент ждет, — сообщила она, достав пилочку и принявшись подтачивать и без того идеальные с виду ногти.
— Что? Это кто же? — Оби-Ван, подойдя, выглянул из-за двери и тут же без особого удивления, скорее с сарказмом, прокомментировал увиденное: — Надо же, какие люди. Давно не виделись.