Ян Валентин
Звезда Стриндберга
Самуэлю, Лидии и Генри
Из дневника 1896 года.
13 мая. Получил письмо от жены, в газетах сообщается, что господин С. собирается лететь на воздушном шаре к Северному полюсу.
Я указал ей, что это ошибка, что сын моего двоюродного брата твердо решил посвятить жизнь большой науке.
Далеко то, что было, и глубоко – глубоко: кто постигнет его?
Приглашение
Физиономия и в самом деле порядком поизносилась, и скрыть это не могли никакие ухищрения телевизионной визажистки. Не меньше пятнадцати минут она возилась с кисточками, губками, персиковой минеральной пудрой и еще какими-то притираниями. Под конец водрузила на него большие тонированные очки, и темные круги под глазами неожиданно сделались семужно-розовыми. Контраст розовых подглазий с землисто-серой кожей щек выглядел, мягко говоря, сомнительно.
– Вот так, Дон. Сейчас они за вами придут. Она улыбнулась ему в зеркало, выпятила нижнюю губу и одобрительно покивала – лучше и быть не может. Даже похлопала по плечу. Но он-то точно знал, что она думает. A farshlepte krenk… старость – болезнь неизлечимая.
Наплечная сумка лежала на полу, бессильно притулившись у ножки вращающегося кресла. Когда гримерша вышла, Дон воровато нагнулся и начал копаться в бесчисленных баночках и конвалютах. Наконец выудил две круглых таблетки, двадцать миллиграммов стезолида. Распрямил спину, положил таблетки под язык и посмотрел в зеркало. Минутная стрелка на часах за спиной нервно дернулась и передвинулась на одно деление. Без двадцати шести семь. На рабочем мониторе в углу дикторы бормочут утренние новости. Через одиннадцать минут в эфир пойдут диванные посиделки.
В дверь постучали. На пороге появился здоровенный парень:
– Это здесь, что ли, гримируют?
Дон кивнул. Парень уперся руками и ногами в дверную коробку и стал похож на известный рисунок Леонардо, только вписанный не в круг, а в прямоугольник.
– Мне скоро в четвертую, так что пора бы и мной заняться. – Он сделал пару шагов по грязно-желтому пятнистому линолеуму и уселся рядом с Доном. – А вы тоже в четвертую? Мы, похоже, на пару?
– Похоже на то.
Детина резко наклонился к нему. Стул под ним жалобно застонал.
– Я читал о вас в газетах. Вы какой-то там эксперт или как?
– Не совсем моя область, – промямлил Дон. – Но… я постараюсь.
Он встал и снял пиджак со спинки стула.
– А в газетах пишут, что вы в этих делах собаку съели.
– Кому же знать, как не им…
Дон надел свой вельветовый пиджак и попытался накинуть на плечо сумку, но парень уловил иронию и удержал его руку:
– Зря вы так… Это же не кто другой, это же я все нашел! Ну там, в шахте… И в конце концов… – Он поколебался немного. – В конце концов, хорошо бы вы мне помогли, я сам не разберусь.
– В чем?
– Тут такое дело… – Парень покосился на дверь и перешел на шепот: – Я нашел там кое-что еще. Это тайна, можно сказать.
– Тайна?
Детина притянул Дона к себе за ремень сумки:
– Эта штуковина лежит у меня дома, в Фалуне… вот приедете ко мне на дачу и…
Он внезапно замолк. На пороге появилась ведущая в бежевом английском пиджаке и длинной юбке.
– О-о… я вижу, вы уже познакомились. – Она принужденно улыбнулась. – Вот и замечательно. Но, как говорится, труба зовет. Наговоритесь потом.
Она повела их по коридору. В глаза бросилось красное табло: «Идет передача».
– Дон Титель… Дон Тительман, прошу сюда.
I
1. Niflheimr
С каждым шагом резиновые сапоги увязали все глубже, ноги совершенно одеревенели от усталости. Но Эрик Халл знал – теперь уже близко.
Высокий и мощный, как Шварценеггер, да еще с тремя рюкзаками с дайверским снаряжением – ничего удивительного, что мокрый и податливый, как губка, мох не удерживал его веса. Странно, как быстро упал туман. Когда там, на стоянке, он захлопнул багажник, опушка леса за кюветом выглядела светлой, уютной и даже заманчивой. Но теперь, всего час спустя, мелкий кустарник был укутан молочно-белой дымкой.
Строй деревьев внезапно поредел. Эрик вышел на поляну и остановился в нерешительности. Сегодня все выглядело по-иному. И еще этот зловещий саван тумана, колеблющийся на увядшей траве.
Он увидел остатки старого забора. Полусгнивший кривой штакетник был похож на предупреждающе поднятые пальцы – дальше начинался крутой спуск к шахтному колодцу, и только внизу, у самого провала, была небольшая горизонтальная площадка.
Осторожно, опираясь на каблуки, Эрик спустился по скользкому склону и выключил GPS-навигатор. Сбросил тяжеленные рюкзаки и потянулся.