— Рассказывай, что видел, — мягко проговорил Эниох. Его маленькие, бегающие глазки прищурились. В камине пыхтел огонь, в комнате стояла духота, но не терпящий холода Эниох даже не замечал этой жары. Чего нельзя было сказать про обливающегося потом шпиона. — Ну, не робей.
— Господин, — соглядатай облизнул губы, вытер пот со лба, — мне велено доложить непосредственно тебе и я…
— Короче, теневик!
— Э…да, господин, повинуюсь… по твоему приказу следил за горничной Даной. Да…уже несколько недель слежу, — с каждым произнесенным словом шпион становился все увереннее, — ничего такого. Но ее матери и в самом деле лучше, судя по всему. Дана познакомилась на рынке с неким доктором и…
Шпион вдруг запнулся и выкатил глаза на дверь, раскрыв рот. Эниох сдержал гнев и оглянулся. В проеме стоял Гастон, опираясь на трость. Глава Тени махнул рукой вскочившему Эниоху и проковылял к стулу. Уселся, положив трость на колени.
— Закрой рот, солдат Тени, — устало сказал он шпиону. На исхудавшем лице Главного Смотрящего блестели красные от недосыпания разноцветные глаза: карий и голубой. — Продолжай. Где, говоришь, Дана познакомилась с этим таинственным лекарем?
Шпион сглотнул, но взял себя в руки.
— На рынке… господин Главный Смотрящий!
— Как это произошло? — Гастон тер переносицу, прикрыв глаза.
— Э… мне показалось, что случайно.
— Вот как?
— Дана поскользнулась, а молодой лекарь успел подхватить ее за руку, иначе б покатилась девка в грязь!
— Надо же, — хмыкнул Черный, не открывая глаз.
— Слово за слово, — продолжал шпион, оживляясь, — и врач (его зовут Меван) узнал про болезнь Беллы, старой горничной, которая…
— Мы знаем, кто такая Белла! — вспылил Эниох.
— Погоди, — поморщился Гастон. — Что ты так кричишь? Продолжай, теневик.
— Да, господин… В общем, доктор этот, Меван, ходит ежедневно домой к Дане с Беллой, ага. Так девка уже и соседям все уши прожужжала, что матери намного легче…
— Чудо-лекарство, — пробормотал Гастон, знаком попросив у Эниоха налить ему стакан вина. Пригубил совсем чуть-чуть, поджал губы и глубоко вздохнул. Открыл глаза и уставился на шпиона. Тот вздрогнул, вытянулся.
— Можешь идти, теневик. Как твое имя?
— Мгер, господин Главный Смотрящий.
— Мгер, продолжай следить за Даной. За каждым шагом. За доктором тоже. Ты написал отчет? Молодец. Свободен.
Шпион уже давно ушел, а Гастон продолжал сидеть со стаканом в руке, снова прикрыв глаза. Другой человек на месте Эниоха решил бы, что глава Тени уснул, но бывший тюремщик знал: его господин просто размышляет.
— Эниох.
— Господин Главный Смотрящий?
— Приятно осознавать, что наши агенты умеют писать и читать.
— Вашей милости известно, — поклонился помощник, — у меня все шпионы грамотные.
— Грамотеи, — слабо улыбнулся Черный. — Ладно, скажи, что думаешь об этом таинственном докторе-чудотворце?
— На магию похоже, ваше превосходительство, — осторожно заметил Эниох.
Гастон открыл глаза. Разноцветные глаза прищурились.
— Продолжай.
— Дана — потомственная горничная и доверенное лицо королевы.
— Ну и что? Никакими секретами девушка не владеет, в спальню Ламиры убийцу не проведет. Телохранители и пажи уже чуть ли не в отхожем месте бдят, после того покушения. Кстати, насчет покушения, — помрачнел Гастон. — Я имею в виду первое, когда на королеву напал рвахел…
— Уничтоженный Данканом, ваша милость?
— Осмотр тела пажа показал — его убили тонкой спицей. Проткнули словно борова! Такими штуками орудуют только элигерские Устранители. Значит, много чего знал наш смазливый паренек, раз элигерцы не поленились рисковать своим наемным убийцей. — Гастон поднялся и проковылял к камину. — Уф, ну и натоплено у тебя, приятель! Дышать нечем, ставни б хоть открыл, а? Что? Холодно? Ладно, не хмурься, знаю — ты не терпишь холода. Я, впрочем, тоже… Рвахел, значит.
— Рвахел, ваша милость? — переспросил Эниох, вздрогнув.
— Ничего… — глава Тени уже стоял возле окна, всматриваясь в ночную темень и всполохи света от качающихся на ветру фонарей. — Я пытаюсь понять — если к Дане прицепился вражеский шпион, то какова его истинная цель? Если бы он пытался завести с горничной роман, то логично было бы предположить, что элигерцы хотят завербовать столь близкое к королеве лицо. Но все равно, глупо! Они же понимают, что Дана под постоянный контролем. Следовательно…
Гастон повернулся. Поморщился, потому что нога ныла. К снегу, не иначе.
— Может, это баррейнцы, ваша милость? — предположил Эниох.