Их атаковали, когда колонна Мурмана, растянувшись по длинной улице, медленно поднималась в гору. Даугрем длинной змеей тянулся вдоль побережья, иногда разветвляясь сквозь многочисленные холмы, покрытые вечнозелеными деревьями. В народе город даже прозвали «улицей», из-за широкого тракта, по обе стороны которого, собственно, и располагался самый крупный западный город Душевного тевадства. Дальше, не более чем в четверти дня пути — речка Псея, элигерская граница.
Махатинские копейщики и конные рмены уже промчались здесь некоторое время назад, почти не встретив сопротивления, и тевад вел молодежь со спокойной душой, что-то насвистывая в усы. Город взят, душевники бежали, лишь арьергард мятежников держит оборону, прикрывая отход основных сил. Пара дней, и будут взяты Ашары, а это конец войне.
— Роща!!
Со свистом запели стрелы и болты. Крики и предсмертный хрип. Рядом с тевадом повалился на землю молодой солдат. Стрела угодила ему прямо в глаз и со зловещим хрустом прошла в череп. В ужасе закричал еще один новобранец, но тут же всхлипнул, схватившись за живот, из которого торчало сразу два болта. Беспомощно взглянул на тевада и упал. Кровь растекалась по дороге. Мзумцы сбивались в кучи, прикрывались щитами, но смертоносный ливень не прекращался. Торжествующий рев душевников нарастал. Новобранцы в панике оглядывались на холмы, где прятался враг.
— Роща! Роща! Смерть!!
Мурман схватил оцепеневшего Аристофана за рукав и заорал ему в ухо:
— Засада! — затем выхватил меч и, размахивая им над головой, поскакал в конец колонны. — Строй, строй, вашу душу в дупло! Сомкнуть щиты!! Ты, ты, ко мне!
Испуганный солдат уставился на разъяренного тевада.
— Бери мою лошадь и скачи, что есть мочи, вперед, доложи — попали в засаду, в засаду, понял?! Ну?! Да скорей же, твою мать!!
Юный солдат кивнул, залез в седло, пригнулся и, неловко прикрываясь щитом, помчался по улочке вверх. Мурман проводил его взглядом, глухо зарычал, когда стрела скользнула по щиту гонца, затем закричал:
— Лучники, вашу мать, цель по горе, дави этих козодрючеров, дави!! Вы, вы, прикрыть их щитами, ну?! Быстрее, ёб вашу мать!! Ну, пуск!!
Не меньше двух десятков мзумцев вскинуло луки.
— Пуск, ебут вашу жизнь!! Ваша!!
Стрелы ушли со зловещим свистом. Часть молодых мзумцев уже пришла в себя, и дикая ярость, как это часто бывает, пришла на смену страху. Они сомкнули щиты, превратившись в неприступную стену, от которой отскакивали вражеские стрелы. Новый залп, и полные боли вопли достигли ушей Мурмана. Тот захохотал, потрясая мечом.
— Ага, впендюрили вам в зад болта!! Ламира и Мзум, ха, уо-ха-ха!!
— Мзум и Ламира!! — нестройно подхватили солдаты. — Ваша!!
— Роща!! — донесся ответный гвалт.
Совсем рядом просвистел болт, и бледный как смерть Аристофан попытался пригнуть тевада к земле. Тот отмахнулся. Но лакей не унимался. По его знаку несколько солдат подбежало к Мурману и прикрыло его щитами.
— А ну, прочь, молокососы! — заревел наместник, — лучников прикрывайте, а не ме…
Один за другим упало три новобранца. Последний до самого конца пытался спрятаться под деревом, что росло у самой дороги, но не успел. Стрела с хрустом пробила ему спину, отбросив на пару шагов. В ужасе охнул Аристофан. Тевад схватил щит погибшего и помчался назад, увлекая за собой лакея. Несколько стрел ткнулось в мостовую. Задыхаясь и обливаясь потом, Мурман схватил за плечо сержанта — единственного опытного солдата в отряде. Тот все понял без слов.
— Держать строй, ублюдки!! — заорал сержант, вглядываясь вперед. — Сейчас будет атака, держать строй!! Жопа к жопе, уебки!!
Оглушительно загрохотали барабаны. Дум-дум-дум. Молодые мзумцы сжимали оружие, их глаза в страхе метались по зелени холма. Пошел мокрый снег.
— Спокойно, ребятки! — рявкнул Мурман, тщетно стараясь унять собственную тревогу. — Чему я вас учил, а? Спокойно…
Барабанная дробь участилась, превратившись в сумасшедшую трель. Вечнозеленые деревья холма и мокрый снег. И единый вопль душевников, покатившийся вниз по холму, словно убийственный грохочущий камень.
— Роща!!
— Строй! — надрывался сержант. Мурман кусал усы.
— Идут! — выдохнул Аристофан. — Спаси, Ормаз…
С визгом и грохотом лавина душевников обрушилась на новобранцев из Горды. Со страшным лязгом столкнулись щиты.
— Держать, вашу мать!! — рык сержанта утонул в грохоте и скрежетании железа.