— Ормаз милостив, брат! — улыбнулся Гулверд. — Я с хорошими вестями из Цума. Говорят, Влад из Ашар раскаивается, что столько крови невинной пролито зазря, и нашей и братьев-душевников. Не иначе, с повинной отправится к Ламире, да продлит Дейла ее года!
— Добрые вести, брат! — заулыбался Севдин. — Я знал, знал, не допустит Дейла смертоубийства больше.
Гулверд заметил боль в глазах толстого монаха. Совсем недавно от рук банды душевников и ыгов погибла семья его сестры, а единственная выжившая — племянница сначала пропала, а потом счастливым образом нашлась. Ее привезли из самого Мзума, к необычайной радости дяди.
— Ты обожди меня здесь, — сказал Севдин, — я лошадку отведу и вернусь. Поговорим еще! Расскажешь, что там в мире творится.
— Конечно, — согласился отец Гулверд, провожая взглядом монаха. Затем он принялся осматривать помещение. Ничего не изменилось, пока его не было. В большом камине весело трещал огонь. Булькал котел, из-под крышки которого шли пар и соблазнительный запах мясного супа. На аккуратно побеленных стенах висели образы Ормаза и Дейлы, а в углу белела только что постеленная кровать с целой горой подушек. Гулверд опустился на длинную скамью, что стояла у стены. Скинул с себя вымокший плащ. Он собирался подойти к огню, чтобы согреть руки, когда новый вой заставил его замереть.
— Волк, значит, — прошептал он. — О, Дейла…
* * *Мокрый снег хлестал по темной мостовой под монотонное завывание ветра. Дана спешила домой, старательно обходя покрывающиеся белой коркой лужи и пряча лицо под низко накинутым капюшоном. За спиной остались яркие огни королевского дворца и последний пост Телохранителей. Скучающие солдаты почтительно кивнули самой Дане — горничной Светлоокой Ламиры. Девушка приветливо улыбнулась мерзнувшим часовым и свернула в улочку, что прилегала к самому дворцу — именно там, в большом доме, дарованном ее предкам правителями Мзума, ее ждала больная мама.
Короткий зимний вечер сменился ночной тьмой, и лишь редкие фонари тускло освещали улицы Мзума. Едва не поскользнувшись на подмерзшей брусчатке, Дана обошла угол дома, ненадолго остановилась перед свежим объявлением, призывающим народ к терпению и молитвам «ради скорейшей победы наших доблестных войск над мятежниками», и побежала дальше. Как только девушка скрылась в темноте, от едва видного в свете фонаря дома отделилась тень человека. Он некоторое время смотрел вслед горничной, затем осторожно двинулся вперед, почти незаметный в своем черном одеянии.
— Мама, я дома! — воскликнула Дана, сбрасывая плащ и обувь. — Мам?
— Дочка, наконец-то! — раздался слабый голос. — Мы с доктором уже начали волноваться.
Юная горничная засмеялась и, подбежав к кровати, звонко чмокнула мать в морщинистую щеку. Спохватилась и присела в вежливом поклоне, смущенно потупив глаза. Ее мать — бледная женщина, возлежавшая на высокой кровати, слабо взмахнула рукой. Все еще красивые глаза Беллы, окруженные сетками морщин, ласково смотрели на дочь. Затем она перевела взгляд на изящного молодого человека с красивыми чертами лица, белокурыми волосами и немного странными глазами со светлой поволокой. Обладатель необычных глаз стоял у камина, и казалось, совсем не обращал внимания на исходящий оттуда жар.
— Доктор Меван говорит, что еще несколько приемов лекарства, — произнесла Белла, — и болезнь может отступить навсегда! Понимаешь, доча?
Дана заломила руки на груди и бросилась к нежно любимой матери, уткнулась в подушку, залилась слезами. Белла гладила девушку по волосам и что-то нежно шептала.
— Лекарство действует, — чуть слышно проговорил Меван, поправляя прядь волос, упавшую на лоб. — Но, как врач, не могу ничего гарантировать. Вы должны это понимать, сударыни.
Дана подняла голову и быстро закивала, глотая слезы. О, Дейла, она была готова целовать ноги молодому доктору! Его лекарство вернуло маму с того света. Девушка вздрогнула, вспомнив последние два месяца, во время которых Белла все чаще кричала от боли, не могла спать. Дана сама стала похожа на ходячий труп. А когда перестали помогать яблоки госпожи Ламиры, ее обожаемой королевы… Именно тогда и появился Меван. Они познакомились случайно, на рынке, когда Дана брела между торговыми рядами, ничего не видя вокруг…
— Дочка, что же ты сидишь? — возмутилась Белла. Ее рука дернулась под одеялом. Меван метнул на нее быстрый взгляд. — Накрывай на стол, живо!