Дэвид не мешал им этим заниматься. Он спрыгнул с кровати Девонта и вскочил на другую — забыв, что у Девонта сломана рука. Ему об этом напомнил только свист вдоха через стиснутые зубы. Дэвид все еще наполовину действовал на волчьих инстинктах, что не будет полезно в битве с вампиром. Там думать придется.
Может быть, однако, что этот вдох был вызван только восхищением, потому что мальчик повторил этот звук, когда Дэвид через слишком узкую, казалось бы, щель забрался в просвет между исходным четырнадцатифутовым потолком и фальш-панелями на хилой подвеске. Короб слегка застонал от неожиданной нагрузки, но не прогнулся.
— Отец мне всегда говорил, что никто не ждет врага сверху, — сказала Стелла, помолчав секунду. — Можешь поставить панель на место? Если нет, то я…
Панель встала на место с большей силой, чем нужно было, и треснула посередине.
— Черт побери.
— Не волнуйся, никто не заметит. Там и без того некоторое панели треснутые.
Не было видно никаких признаков, что отец спрятался в потолке, — кроме кровати. Стелла схватила ее за спинку и оттащила на исходное место, потом так же поступила со стулом.
Она забыла, каким потрясающим зрелищем был этот волк… и каким красивым. Идеальная машина для убийства, покрытая четырехдюймовым красно-золотым мехом. Она не помнила черноты на кончиках ушей и вокруг глаз, как египетские тени для век.
— Если вы отойдете, я посмотрю, что можно сделать со стенкой, — сказал Девонт. — Иногда у меня получается не только двигать вещи, но и чинить их.
Она остановилась на секунду, но решила, что колдуны не так ее пугают, как вервольфы и вампиры. Подумав над его предложением, она покачала головой.
— Не надо. Они уже знают, кто ты. — Собрав с покрывала одежду отца, Стелла сложила ее аккуратно. Потом вместе с одеждой Девонта в пластиковом пакете сложила в шкаф. — Нам только надо спрятать от них волка, а тебе могут понадобиться все силы, если потребуется помощь против вампира.
Девонт кивнул.
— Ну, тогда ладно.
Она сделала глубокий вдох и подняла с паркета сумочку.
Братья всегда смеялись над ее сумочками, пока она одной из них не обезвредила грабителя. Ей повезло — в сумочке лежала пара трехфунтовых гантелей, которые она несла из дома на работу, — но братьям она это не стала рассказывать. Они потом ей подарили баллончик, устроили на уроки карате и перестали доставать насчет размеров сумки.
Откопав в глубине сумки дорожный набор игр, она предложила:
— В шашки хочешь?
После пяти с трудом выигранных партий она решила, что либо вампир сегодня сюда не собирается, либо ждет, чтобы Стелла ушла. Она побила три шашки Девонта, и тут в дверь тихо постучали. Она обернулась — Хорхе, полисмен, который сегодня дежурил, просунул голову внутрь.
— Извини, что заставил тебя тут сидеть.
— Ничего страшного. Я бедного беззащитного ребенка растерзала в шашки.
Она ждала в ответ какой-нибудь шутки — Хорхе был быстр на язык. Но лицо у него осталось… не то чтобы со всем пустым, но безразличным.
— Ты прямо сейчас нужна в детском отделении. Похоже, случай истязания ребенка, и док Гонзалес хочет, чтобы ты поговорила с девочкой.
Она не смогла противиться инстинкту, который поднял ее на ноги, но тот же инстинкт ей орал, что с Хорхе что-то не так.
При своей работе и наличии брата в полиции она отлично научилась понимать копов. Ничто так не трогало Хорхе за душу, как страдания ребенка. Однажды он плакал и не мог остановиться, когда рассказывал про ребенка, не выжившего в автомобильной аварии. А сейчас он ей передал это сообщение с бесстрастностью девушки на коммутаторе.
В кино вампир умеет заставить человека делать то, что вампир хочет. Она не могла только вспомнить, приходит ли человек в себя после этого. Как правило, кажется, он погибает.
Она посмотрела на часы и покачала головой:
— Ты же знаешь мои правила, — сказала она. — Уже больше шести, и я не на работе.
Ее правила были постоянной шуткой у братьев и их друзей, но шуткой серьезной. Ей слишком много приходилось на работе видеть людей, и чтобы не выгореть от стресса, она выработала список правил, которым надлежало следовать. Пока что эти правила помогали ей не сойти с ума. Одно из них было таково: с восьми утра до шести вечера она на работе. Остальное время она изо всех сил пыталась жить своей жизнью. Сегодня она это правило нарушала ради Девонта.
Хорхе, вместо того, чтобы возмутиться, просто переварил ответ и, помолчав, кивнул:
— Хорошо, я так и передам.
И не закрыл за собой дверь, уходя.
Стелла подошла к двери и посмотрела, как он механической походкой выходит в коридор и потом наружу, через бронированную дверь, оставленную открытой. Оставить ее открытой — это было очень на него не похоже, но сейчас он ее закрыл.